— Есть другой, сэр! Общий, номер сорок.
Он возился с книгой сигналов, и это был как раз тот сигнал, которого Рэймидж не мог вспомнить.
— Адмирал хочет пройти через линию врага.
— Что? Проверьте это снова! — воскликнул Саутвик.
Джексон посмотрел в подзорную трубу.
— Это номер сорок, точно, сэр.
Саутвик схватил сигнальную книгу и проверил сам.
— Да, сэр, — сказал он Рэймиджу. — Это именно так, как он говорит.
— Разумеется, мистер Саутвик. Не забывайте, что мы только что предположили, что именно это адмирал намеревается делать. Он должен был дать такой приказ, и он тянул до последней возможности, на случай, если доны выкинут что-то неожиданное. Вы ведь не хотите, чтобы «Виктори» вывесила «Аннулировать предыдущий сигнал», не так ли?
Мгновение спустя он понял, что это было несправедливое замечание, но Саутвик воспринял это просто, игнорируя слова Рэймиджа и думая про себя, сэру Джону потребовалось долгое время, чтобы научиться думать, как мистер Рэймидж.
Когда Рэймидж смотрел в подзорную трубу на шесть испанских кораблей, пытающихся миновать авангард британской линии, чтобы соединиться с подразделением эскадры Кордовы с наветренной стороны, они напоминали ему два дилижанса, мчащихся наперегонки к перекрестку — один по северной дороге, другой по восточной. И он знал по собственному горькому опыту, какое почти парализующее напряжение теперь охватывает каждого испанского капитана.
Перед ними на расстоянии меньше чем в три мили была зона безопасности, обеспечиваемая их главнокомандующим и девятнадцатью товарищами; но по их правому борту быстро приближалась британская линия во главе с «Каллоденом», намереваясь отрезать их.
Где-нибудь там, на поверхности моря, думал он, есть точка, не отмеченная даже небольшой волной, и эта точка — перекресток, пункт, где пересекаются невидимые линии, проведенные вдоль курсов британцев и испанцев. Кто достигает той точки первым, выиграет гонку.
В эти мгновения он даже немного сочувствовал испанским капитанам. Теперь каждый из них склоняется над компасом, берет азимут на «Каллоден» и сравнивает его с предыдущим. Через несколько минут каждый снова склонится над компасом и возьмет новый азимут. И разница в направлениях скажет каждому капитану, как идет гонка — гонка, означающая разницу между жизнью и смертью для многих моряков с обеих сторон.
Это так красиво и так жестоко просто: если последний компасный пеленг показывает, что «Каллоден» находится севернее, испанцы знают, что они выигрывают гонку к тому неотмеченному перекрестку; если западнее — британцы побеждают. А если азимут останется тем же самым, то они столкнутся.
