На следующий день
Благодатное воскресенье, день протрезвления. Если у кого-то этот процесс происходит недостаточно быстро, сержанты приводят его в чувство парочкой тумаков. Я сегодня ночью дежурю в пике (патруле). Как раз то, что требуется. Через каждые три часа я должен пробуждаться ото сна и в течение часа обходить улицы города. После того как смиришься с тем, что тебя подняли среди ночи, очень приятно бродить по пустынному городу, размышляя о чем-нибудь своем. Плохо только, что после этого наступает понедельник.
Спустя неделю
Становится невыносимо жарко, алжирское солнце демонстрирует, на что оно способно. Слово «вода» приобрело новое, неведомое нам доселе значение. Изменений в нашей жизни не произошло, но солнце выпарило из нас значительную долю энтузиазма. Каждое утро, едва забрезжит свет, мы уже на паркур де комбатан, после чего следуют занятия по рукопашному бою, строевая подготовка, стрельба и, разумеется, наказание — часа два дополнительной строевой муштры или тройной набор тех же паркур.
Сейчас два часа ночи, а мы только что вернулись в лагерь. Бродили по холмам, осваивая искусство ночного ориентирования по компасу и звездам.
Я люблю ночные марши: после изматывающих дневных пробежек они действуют успокоительно. Мне нравится мягкий шелест сухой травы под ногами, нравится громкий топот каблуков по твердому грунту. Небо с миллионами звезд — естественный планетарий, а непрестанное пульсирующее стрекотание сверчков навевает мысли об Англии, воспоминания о хороших временах в прошлом и надежды на будущее. Перед глазами мелькают знакомые лица, которых я не видел уже вечность; они улыбаются и уплывают; воображаемые голоса приветствуют мое неизбежное возвращение домой. Я мысленно уношусь за тысячу миль отсюда, мои ноги сами знают, куда идти, — и вдруг, очнувшись, я вижу, что мы идем по улицам Маскары. Две сотни голосов запевают одну из тягучих, сопровождающих нас повсюду маршевых песен. Уже далеко за полночь. В окнах отдергиваются занавески и появляются заспанные лица. Часто это дети, которые держатся за отцовскую руку и с трепетом смотрят на солдат, марширующих в ночи. Кто знает, какие романтические видения пробуждает в детских умах проходящий мимо них легион? Даже по нашим рядам пробегает мощная эмоциональная волна. Одним словом, маршировать со своим легионом ночью — это здорово, но впереди нас ждет очередной тяжелый день.
10 мая 1960 г.
В одной из рот, дислоцированных в Маскаре, также служит англичанин. Два дня назад он дезертировал, а сегодня его задержали. Дезертирство, с точки зрения большинства легионеров, — вещь вполне понятная, но вот быть пойманным — значит покрыть себя несмываемым позором, и неудачливый дезертир не вызывает почти ни у кого сочувствия, хотя его ожидает жестокое наказание. Этот англичанин — водитель такси из Йоркшира. Его обрили наголо и посадили на гауптвахту, где ему приходится несладко, судя по доносящимся оттуда звукам. Сегодня на «губе» дежурит сержант Пельцер из Румынии. О нем ходят слухи, один диковиннее другого. Рассказывают, что однажды были найдены тела двух дезертиров, которых арабы зарезали и сбросили в старую траншею. Пельцер приказал перенести тела в часть и положить в центре строевого плаца. Затем, собрав на плацу всех рекрутов, чтобы они видели, чем кончают дезертиры, он стал пинать вздувшиеся тела и поносить их на чем свет стоит. Боже, помоги бедному йоркширцу!
