Однако справедливости ради надо заметить, что, как бы ни любили Шериф и Крепелли пускать в ход кулаки, они вполне способны отдать тебе должное, если ты как следует выполняешь все, что требуется. Крепелли с таким же энтузиазмом приветствует успехи новобранцев, с каким он набрасывается на них в случае их промахов.
Он, к примеру, пришел в полный восторг, увидев, что я взбираюсь по канату вдвое быстрее других, даже не захватывая его ступнями.
Похоже, англичане здесь в почете, что меня, разумеется, устраивает. Наверное, мы кажемся какими-то необъяснимыми существами. Нас в легионе очень мало, и у меня такое ощущение, что нас считают немного свихнувшимися и отчасти небезопасными представителями рода человеческого, а потому предпочитают не трогать. Уроки войны не прошли даром!
Вольмар действительно хороший человек, я был прав. Я думаю, он не одобряет некоторые воспитательные методы Крепелли, но, понятно, ни за что не станет высказывать свое мнение. О других рекрутах пока мало что могу сказать. Мы не слишком-то тесно общаемся друг с другом, все держатся независимо. Ни у кого нет особого желания выделяться из общей массы или излить душу другому, опереться на плечо соседа, не зная толком, что он собой представляет. Лучший способ выжить — полагаться на самого себя.
Конечно, мы дружно горланим песни и вместе пьем пиво по вечерам в фойе, но в отношениях между людьми пока чувствуется неуверенность. Что хорошо развито, так это дух соперничества, особенно среди немцев. Они не любят быть последними ни в физических упражнениях, ни на марше. Очевидно, в этом проявляется их национальная гордость.
Средний возраст легионеров в моей роте — двадцать два года. Большинство парней — уличные головорезы, некоторые с явным уголовным прошлым, однако в легионе все равны и имеют одинаковые права. Свободного времени мало, так что разбиваться на группы и сколачивать какие-либо компании практически нет возможности. Хотя, разумеется, люди одной национальности тусуются со своими. Злостных задир или законченных ублюдков не наблюдается, кроме Вормсера, который, похоже, вселил немалый страх в своих соотечественников. Тип крайне неприятный, но, пока он меня не трогает, мне, в общем-то, наплевать на это.
Ежедневно в течение часа мы обучаемся приемам рукопашного боя у Крепелли — он дзюдоист. Прежде всего он научил нас ловко падать на землю из любого положения. Теперь мы знаем все уязвимые места своего тела, удар по которым может убить. По полчаса в день мы колотим ребрами ладоней по бетону, превращая их в смертоносное оружие.
