Джон Уаймен
Домовой-белка потребовал, чтобы Екатерина усадила его к себе на плечо. Мол, так ему будет лучше видно, да и в случае опасности он всегда успеет её предупредить.
Но, похоже, Антип и в своем новом виде не перестал бояться высоты, потому что изо всех сил цеплялся за плечо девушки острыми коготками, царапая кожу, пока ей это не надоело.
Катя решила устроить передышку и сделать небольшой кузовок с крышкой, куда она усадила на мягкую траву Антипа, сунув туда же найденный неподалеку от тропинки боровичок.
– Пожуй и успокойся. Смотреть вперед пока нет необходимости, по лесу идем. А заодно и плечо мое отдохнет от твоих когтей.
И добавила, посмеиваясь:
– Говорят, у белок любимое лакомство - орехи. За ними, между прочим, надо на дерево лазать, а это куда выше моего плеча. Может, передумаешь белкой быть? Я тебя белой мышкой сделаю.
Антип, и в образе белки не утерявший повадок домового, пропищал:
– Вредная девчонка.
– Смотри, - пригрозила Екатерина, - забуду тебя где-нибудь.
– Только попробуй! - огрызнулся домовой. - Венуста тебя со свету сживет.
А так как она не ответила, добавил уже помягче:
– Я тебе пригожусь, вот увидишь!
Вчера они ещё некоторое время наблюдали, как лунный фантом медленно летит вокруг дома, выискивая окна или двери. Хорошо, хоть одна Катина защита сработала. Для того, чтобы это обнаружить, требовалось изобретение поумнее сгущеного луча. Но все же, когда тот пролетал мимо окошка, в которое они с Антипом смотрели, девушка невольно отпрянула. Антип тронул её за руку.
– Не бойся. Я чувствую, сегодня они нам ничего не станут делать. Думают, мы и так в их руках, а завтра... Так что, давай спать ляжем. Утро вечера мудреннее.
Ночь и вправду прошла спокойно, а утром они поднялись чуть свет отдохнувшие, и потому опасность уже не казалась им такой явной.. По крайней мере, ощущение её не помешало Екатерине спокойно собраться и даже успеть изменить свой облик.
В окне-увеличителе она увидела мелькнувшую невдалеке мужскую фигуру в неприметной рубахе и штанах, подпоясанных простой бечевкой.. Лица ей не было видно. Оно будто плавало в тумане и оттого казалось, что рубаха и штаны движутся сами по себе.
Значит, её ждали и особо этого не скрывали. К утру крылечко стало на свое место и преследователи, очевидно, полагали, что в избе - рубленной! не может быть черного хода. Трудно было поверить в такую беспечность серьезных людей. Или они просто не принимали её в расчет, обманутые молодостью Кати?
