То был молниеносный успех, сумас - шедший успех, который не всякие плечи выдержат, чему, заметим
кстати, не раз бывали примеры.
Оноре де Бальзак
– А как быть с Патриком? - спросила Катя, сбегая с трибуны.
– Японец сказал ведь: полежит, придет в себя.
– Представляю, как он разъярится, - невольно поежилась девушка, когда за ними закрылись ворота замка. - Наверное, сразу в погоню кинется.
– Вот в этом я как раз сомневаюсь, - сказала Полактия Фортунатовна, по щиколотку проваливаясь в грязь в своих атласных туфельках.
Катерина оглянулась и испуганно замерла: никакого замка не было - ни вблизи, ни вдали. Перед ними расстилалось огромное болото, на краю которого они стояли. Причем, Катя ещё на сухом берегу, а её старшая подруга, опрометчиво шагнувшая вперед, уже начала погружаться в трясину.
Днвушка протянула руку и с трудом вытащила её на сухое место.
– Из маленького большое ты, надеюсь, сможешь сделать, - сказала Полактия Фортунатовна и протянула ей свою небольшую дамскую сумочку. Здесь есть все необходимое.
Катя в который раз подумала, как ей много ещё предстоит учиться, чтобы дорасти до черного историка. И не только в вопросах магии.
В то время, как она кокетничала с поединщиками, сотворяя для них розы из положительных эмоций, Полактия Фортунатовна подготавливала побег!..
Кате и вправду не понадобилось вспоминать особо сложные заклинания, чтобы увеличить до нормальных размеров вещи, сложенные в сундучке размером со спичечный коробок. Это была их походная одежда.
Со стороны, наверное, странно смотреличсь две девушки, одетые в спортивные костюмы с надписью во всю спину "Адидас" и белые кроссовки. Две одинаковые, чуждые окружающему пейзажу фигуры на каменистой равнине, окаймленной с трех сторон неровной линией серого болота. Здесь все было серым - сама равнина почти без растительности с жалкими кустиками чахлой травы, серое низкое небо с серыми клочьями туч.
– Камень и болото. Разве такое может быть? - спросила Катя, чтобы скрыть томительное беспокойство.
– Здесь может быть все, - сказала магиня и открыла сумочку, чтобы достать из неё нечто, похожее на половинку хрустальной луковицы.
– Это ваши часы?
– Роланд Неистовый назвал сей прибор указателем.
– Указатель... сторон света?
