В ладонях Лёнчика обнаружилась рыжая загогулина, в которой Ларка со всё возрастающим изумлением признал потерянную кем-то из коней светлого воинства подкову. Найти и подобрать такое считалось неслыханной удачей, не говоря уже про богатство. Да уж, не скупа госпожа Гражина, дай ей боги всего и вовремя! Парень осторожно повертел в руках добычу.
— А ведь, на хороший кинжал в самый раз, — выдохнул он, и на радостях снова полез обниматься. Если похохатывающий охотник сразу запросил пощады, то Ольча коварно подставила губки бантиком… и парень с хохотом прекратил свои поползновения.
Нехотя Ларка рассказал о своём отряде вихлянутых и их постельных забавах — но Ольча завертела отрицательно головой, отплёвываясь.
— Это самый лёгкий путь… но я отчего-то чувствую, что он не мой… и спасибо небесам, что не твой.
Туман вокруг медленно, словно нехотя рассеялся. У костерка обнаружился словно заснувший Лёнчик — вот он встрепенулся, и как ни в чём ни бывало продолжил свой рассказ.
— В общем, её милость повелела передать тебе подарок, — дальше выяснилось, что с традиционным в конце осени обозом, когда в столицу из баронства отправлялись подати, королевская дань, а также подарки нужным людям и чиновникам — в общем, с караваном отправились охотник и чаровница, получившие разрешение отлучиться ненадолго и проведать Ларку.
Парень неохотно отпустил замершую в его объятиях ведьмочку. Легонько чмокнул напоследок в чуть припухлый от слёз носик — и та столь же медленно, нехотя отстранилась.
Зато в ладони снова легла увесистая подкова. Перед своими Ларка решил не крыться — рыжая пыль ржавчины осыпалась клубящейся струйкой, когда тугой неподатливый металл потёк меж соскучившихся по настоящей работе пальцев. И то, что ещё несколько мгновений назад было неказистой потёртой поковкой безвестного кузнеца из полночных краёв, вытянулось в полосу.
Железо оказалось с одной стороны куда прочнее и твёрже бронзы, а ж тем более меди — но с другой, есть что-то в этом металле особенное. Уж очень прихотливо оно воспринимало малейшие примеси, ничтожные завитки волшбы. И даже самые искушённые в таковых делах кузнецы или чародеи не ведали и десятой части всех его возможностей.
А металл тёк, выглаживался. Вот сверху руки Ларки легла горячая, истекающая сдержанной силой женская ладонь — и тот с благодарным кивком направил в поделку поток магии. Не повредит, уж зачарованный клинок куда лучше простой поделки. Внутренний слой вязкий, гибкий, весь напитанный упругой женской волшбой. Сверху второй, твёрдый — тут даже Лёнчик добавил пару капель Силы к умениям кузнеца. И лишь самый наружный Ларка облёк таким блеском уснувшего пламени, что уже потом долго и с восхищением рассматривал даже сам.
