Четверть часа на помывку, это по мнению Ларки оказалось чуть ли не роскошью. Да к тому же, вместо настоя на корне мыльнянки здесь употребляли мыло — таковое дело он прежде и видал-то всего пару раз…
— Подвинься, здоровый, — в закуток, где парень с наслаждением уже смывал с себя честный пот да здешнюю пыль, скользнула чернявая девица.
В принципе, в Каменке бани тоже были общими — и никто ничего такого в том не видел. В них мыться положено, или же хворость в парилке выгонять — а любиться куда приятнее и удобнее потом, на широкой заждавшейся постели. Тех же, кто таких простых истин по дурости или по первости не понимал, изгоняли надвор нещадно — и ходили те грязными, пока в голове соображение не появлялось…
Ларка мазнул взглядом по тощей фигуре кадетки и отвернулся. Оказалось, напрасно.
— Замри, — девица оказалась совсем рядом — в слишком уж опасной близости.
Прижалась всем горячим телом так, что её бешено стукотящее сердечко едва синяки на рёбрах парня не поставило. А нахалка мало того, ещё и погладила по щеке этак нескромно — а потом резко, с видимым облегчением отстранилась.
— Не соврал, значит, — она запунцовела так, что то видно было даже в полумраке. А сама с круглыми как у перепуганной мыши глазами прилежно уставилась на ту часть тела Ларки, что досталась в наследство от отца.
— Ну и как, удостоверилась? — парня отчего-то разобрала такая злость, что он едва не пролил воду из шайки.
— Прости… если совсем невмоготу, можешь… но мне это удовольствия не доставит, — девица виновато потупилась и отвела взгляд в сторону. Но по затаившемуся дыханию и отчаянно закушенной губе Ларка отчётливо понял — та уже готова вылететь отсюда с таким заполошным воплем, что в армейскую баню сбегутся не то что здешние офицеры… сам король на коне прискачет.
— Ну, и зачем тебе это? — парень напоследок облился почти ледяной водой, и девица с визгом отпрыгнула от холодных брызг.
А всё же, та оказалась отчаянной — на Ларку уставились огромные, чёрные, почти бездонные глаза.
— Вечером в трактире ничего хмельного не пей. И ещё, переселяйся в нашу комнату — иначе свяжут ночью сонного и… своим сделают, — еле слышно выдохнула чернявая на ухо и исчезла из закутка едва ли не раньше, чем парень успел что-то осознать.
Хм-м, выходит, от страха сердечко стукотело? Он вспомнил её роскошную светловолосую подругу и с отвращением сплюнул от представленных совместных картин.
Ну, полковник, ну удружил!..
Оказалось, чудесам нет предела. После бани и ужина унтер в самом деле повёл отряд в питейную. Ларка поначалу дивился — всюду чистота, да зеркала. А потом подумал, что как ни обставляй меблями да бархатом, а кабак он и есть кабак. И припомнив предупреждение девицы, хмыкнул. Уж враки всё насчёт "пьян да умён — два уменья в нём". Настоящий мастер не пьёт, да и по бабам не особо ходок. Весь жар души в дело уходит.
