В полночь, устав, Дидье предложил сделать перерыв и пошел принести что-нибудь попить. Через приоткрытую дверь Жан-Марк слышал, как в коридоре он разговаривает с матерью.
— Ничего, мама, не беспокойся, я все возьму сам. Спокойной ночи!
Эта семейная сценка на какое-то мгновение взволновала Жан-Марка. Как далек от него теперь мир родительской любви!
Дидье вернулся с двумя бутылками сока. На полках стояли немногочисленные книги. Подумать только, не так давно эта более чем скромная библиотека восхищала Жан-Марка! Конечно, Дидье тоже любил читать и охотно цитировал Кафку и Кьеркегора[17], но в понимании литературы, смелости суждений, оригинальности трактовки он никоим образом не мог сравниться с Жильбером.
Они пили сок, курили, говорили о своем будущем. Дидье спросил у Жан-Марка про семью: как дела у Даниэля, у Франсуазы.
— Я так давно не видел ее, — сказал Дидье. — Она счастлива?
— Надеюсь, да, — ответил Жан-Марк.
— А ведь я в некотором роде несу за нее ответственность!
— Ответственность?!
— Я был свидетелем на ее свадьбе в мэрии.
— Ах, да, — воскликнул Жан-Марк, — я и забыл!
Взгляд Дидье затуманился, казалось, образы далекого прошлого проплывают у него перед глазами. На его губах играла задумчивая улыбка. Он снял очки и долго двумя пальцами массировал переносицу. «Должен ли я сказать ему, что мы с Валери скоро поженимся? — размышлял Жан-Марк. — Нет, не сейчас, скажу потом».
— Ну что, приступаем к «сделкам на безвозмездной основе»? — предложил Дидье, надевая очки.
— Валяй! — отозвался Жан-Марк.
Дидье начал излагать содержание параграфа, но Жан-Марк не слушал его. Он словно вновь покинул пределы комнаты. Как завтра поведет себя Жильбер в ночном клубе? В том, что Валери откажется идти в Лувр, Жан-Марк почти не сомневался. Он вдруг понял, что это бесчеловечно — подвергать столь ранимого подростка подобному испытанию. Желая излечить, Жан-Марк может его смертельно ранить. Как же одинок этот мальчик, воспитанный бабушкой и дедушкой! Он совсем не знает жизни и абсолютно беззащитен перед грубостью и жестокостью мира. Вот Валери — та сделана из другого теста: ей можно наврать, ее можно обидеть, в последний момент отменить встречу, и ее это не слишком заденет. В конце концов, у них с Валери впереди еще целая вечность, чтобы вместе наслаждаться жизнью!
— Ну ладно, — проворчал Дидье, — я вижу, ты совершенно не слушаешь. Может, закончим?
