— Если она тебя не опередит!
Николя оскорбился. Скривив губы, он уставился на носки своих сапог. Александр начал складывать свои бумаги и книги в портфель.
— Вообще-то, — заговорил Николя тягучим голосом, — нам, молодым, не везет в жизни.
— Это почему же?
— Потому что мы родились в трудное время. Угораздило же нас появиться на свет в этом омерзительном мире. Думаешь, легко принадлежать к послевоенному поколению?
— Должен тебе заметить, что, начиная с доисторических времен, каждое новое поколение является послевоенным.
— Ты прав! — согласился Николя. — Значит, так гнусно устроен мир. Закажешь мне еще кока-колы?
— Нет, — ответил Александр. — Пора идти. Франсуаза ждет гостя к обеду сегодня вечером.
Сердце Николя екнуло.
— Ты же мне сказал, что сочинил про Брекошона!
— Речь не о Брекошоне.
— А тогда о ком?
— О Жан-Марке.
— Это меня больше устраивает, — с облегчением вздохнул Николя и, покачав головой, через мгновение добавил: — Но лучше бы мы обедали втроем.
Они встали. Проходя мимо электрического бильярда, Николя упросил отца сыграть с ним хотя бы одну партию. Возбужденные непредсказуемыми отскоками шарика, треньканьем звоночков и дурацким подмигиванием огоньков на табло, они сыграли в итоге семь раз и только в половине девятого с сожалением отправились домой.
Франсуаза вытряхнула пепельницу. Смятые окурки полетели в мусорное ведро. Весь вечер трое мужчин курили и разговаривали, около одиннадцати ушел Жан-Марк, за которым увязался Николя, заявив, что хочет глотнуть свежего воздуха. Александр был готов последовать за ними, но не сделал этого из уважения к жене.
— У тебя там надолго? — спросил Александр, глядя в потолок.
— Не очень. А ты что собираешься делать?
— Лягу и почитаю.
Франсуаза сполоснула стаканы теплой водой. Черт, проклятая бедность: стакан со щербинкой, у одного из ножей расшаталась ручка…
— Знаешь, я очень расстроилась, что у Николя не пошли дела в книжном магазине. Я все понимаю, Брекошон платил ему гроши, а работать приходилось за четверых, но что он сможет найти вместо этого?
— Он же тебе сказал. Если отец его приятеля действительно владелец кинотеатра на Елисейских полях, то он возьмет его к себе.
— И ты в это веришь?
— Ну, на сей раз он, может, и не врет.
— Даже если и так, разве билетер в кинотеатре — это профессия?
— Профессия — не профессия, какая разница? Зато они имеют бешеные деньги на чаевых!
Франсуаза покачала головой.
— Николя еще слишком молод для такой работы.
