но также и тот вывод, что это богатство вообще не имеет меновой стоимости, а следовательно, и не является богатством, ибо богатство состоит лишь из меновых стоимостей.
«Если вследствие обилия хлеба понизится его стоимость, то уменьшится богатство земледельцев, так как у них будет теперь меньше меновых стоимостей для приобретения таких вещей, которые необходимы, полезны или приятны для жизни; но потребители хлеба ровно столько же выиграют, сколько земледельцы потеряют; потеря одних будет компенсирована выигрышем других, и общее богатство не подвергнется никакому изменению» (стр. 108–109).
Извините, пожалуйста! Потребители хлеба потребляют хлеб, а не меновую стоимость хлеба. Они стали богаче предметами питания, но не меновой стоимостью. Они обменяли на хлеб небольшое количество своих продуктов, имеющих высокую меновую стоимость вследствие того, что их относительно мало по сравнению с той массой хлеба, на которую они обмениваются. Земледельцы получили теперь высокую меновую стоимость, а потребители — много хлеба меньшей меновой стоимости, так что теперь они бедняки, а земледельцы богачи.
Далее, выходит, что сумма (общественная сумма меновых стоимостей) теряет свое свойство быть меновой стоимостью в той же степени, в какой она становится суммой меновых стоимостей. А, В, С, D, E, F имеют меновую стоимость, поскольку они обмениваются друг на друга. Раз они уже обменены, все они являются продуктами для своих потребителей, покупателей. В результате перехода из одних рук в другие они перестали быть меновыми стоимостями. Тем самым богатство общества, «состоящее из меновых стоимостей», исчезло. Стоимость товара А относительна; она есть его меновое отношение к В, С и т. д. А + В имеют меньше меновой стоимости, так как их меновая стоимость состоит уже только в их отношении к С, D, Е, F. А сумма А, В, С, D, E, F не имеет вовсе никакой меновой стоимости, так как она не выражает никакого отношения. Сумма товаров не обменивается на другой товар. Следовательно, богатство общества, состоящее из меновых стоимостей, не имеет никакой меновой стоимости и потому не есть богатство.
«Отсюда происходит, что трудно и, быть может, даже невозможно для страны обогащаться посредством внутренней торговли. В несколько ином положении находятся народы, ведущие торговлю с заграницей» (цит. соч., стр. 109).
Это — старый меркантилизм. Стоимость состоит, дескать, в том, что я получаю не просто эквивалент, а больше чем эквивалент. Но в то же время для Ганиля не существует никакого эквивалента, — ведь эквивалент предполагает, что стоимость товара
