».
И высѣде ис корабля к нимъ, рекъ: «
Аще живъ буду, то с ними, аще либо погыну, то с дружиною».
[221] Конечно, такой поступок достоин профессионального воина и воеводы.
В 1068 г. в Киеве произошли крупные социальные волнения, вызванные поражением русских князей от половцев на реке Альте. Одним из адресатов, на которого обрушился гнев киевлян, являлся воевода Коснячко. «И идоша с вѣча на гору, и придоша на дворъ Коснячьковъ».[222] В литературе, в том числе и автором этих строк, высказано мнение, что Коснячко, возможно, был не только воеводой, но и тысяцким, и именно поэтому киевляне имели к нему особые претензии. Исключать подобное нельзя, хотя из летописи это и не выплывает. Скорее можно сделать вывод, что Коснячке не простили поражения на Альте, а также и того, что он, как и его князь Изяслав Ярославич, не смог удовлетворить требования киевлян о предоставлении им коней и оружия для нового сражения с половцами. Из контекста летописного рассказа следует, что решение идти к воеводе было вызвано отказом князя. «Изяславъ же сего не послуша. И нача людье говорити на воеводу на Коснячь».[223]
Когда восставшие пришли на двор воеводы, его там не оказалось. Теоретически можно предположить, что он находился вместе с князем на великокняжеском дворе. В пользу этого, по-видимому, свидетельствует летописное уточнение о том, что во время восстания киевлян княжеская дружина (наверное, какая-то ее часть) находилась при нем. «Изяславу сѣдящу на сенѣхъ с дружиною своею».[224] Правда, по имени летописец называет только Чудинового брата Тукы, который, вероятно, и был воеводой княжеской дружины. Подтверждением этому, видимо, может служить летописная статья 1078 г., сообщающая о гибели Тукы в битве с половцами на р. Сожици. «И мнози убьени быша ту, убьенъ бысть ту Иван Жирославичь и Тюкы, Чюдинь брат».[225] Нет сомнения, что оба названные бояре были воеводами.
В статье 1089 г. Лаврентьевской летописи об освящении Успенской церкви Киево-Печерского монастыря содержится первое свидетельство об особом типе воеводства. Не княжеского, профессионально-дружинного, но, так называемого, общинного или земского, рассказав об освящении храма, перечислив церковных иерархов и князей, принимавших участие в этом обряде, летописец затем добавил: «Воеводьство держащю Кыевьскыя тысяща Яневи».[226] Более подробно об этом речь пойдет в главе о тысяцких, здесь же необходимо отметить высокий социальный статус должности, коль ее обладатель назван среди немногих участников освящения, вслед за княжескими особами.
