Несколько лет назад в Бойсе, штат Айдахо, умерла одна старушка. Она не оставила завещания, и ее имущество разделили между дальними родственниками. Дядя моей жены, слепой бедняк, живущий в Ирландии, стал по тамошним представлениям богачом, состоятельный кузен стал еще состоятельнее. На долю моей жены также пришлось несколько тысяч долларов, как раз достаточно для первого взноса за дом. Из жалованья пожарного нам никогда не удалось бы накопить этих денег. Такова жизнь — я с женой и тремя сыновьями должны были ютиться в трехкомнатной квартире, пока где-то, за тысячу миль, не умерла незнакомая старушка.
Вашингтонвилл — твердыня голдуотеровских республиканцев. Добрососедством мы похвастаться не можем. Здесь каждому предоставляют заниматься своим делом, и до тех пор, пока соблюдаются законы, учащиеся колледжей не устраивают беспорядков и не растут налоги, — горожане ни во что не вмешиваются. Но стоит, как это было недавно, какому-то школьнику, озадаченному выстрелами в Кенте, нарисовать американский флаг, обрамленный вопросительными знаками, а учителю рисования вывесить этот рисунок в школьном коридоре, как здешнее общество Джона Берча тут же сочло своим долгом выступить в защиту американских идеалов и потребовать увольнения учителя. Это были самые впечатляющие местные события с тех пор, как мы здесь живем. Три дня подряд берчисты бесновались на страницах газет. Но наделав много шуму, они в конце концов все же ничего не добились. Рисунок остался висеть в коридоре, учитель остался на работе — обстоятельства, которые внушают надежду моему ирландско-католическо-демократическому сердцу.
В свое время через наш городок тайно переправляли на Север негров, и еще до Гражданской войны многие обрели здесь свободу. Вот почему в Вашингтонвилле живет много черных. Но здесь даже негров и тех не затрагивают сложности, с которыми сталкиваются жители больших городов. Здесь нет настоящей бедности и лишений. Лишь очень немногие значатся в окружных списках на получение благотворительного пособия. В городе нет гетто для черных, во всех кварталах смешанное население. Одна негритянская семья живет на нашей улице, а недавно в дом через два двора от нас въехали негры-молодожены. По этому поводу не было никаких разговоров. Вот чем мне нравится Вашингтонвилл. Жаль только, что пришлось отъехать на шестьдесят миль от Нью-Йорка, чтобы найти такое место.
Как и большинство пожарных, уехавших из Нью-Йорка, я прежде всего думал о своих детях. Я хочу, чтобы мои сыновья ходили в школу, не опасаясь, что старшеклассники отнимут у них деньги на завтрак. Здесь, на просторе, мои ребята могут гонять на велосипедах, потом оставить их где-нибудь и пойти побродить по лесу, а возвратившись с прогулки, найти их в целости и сохранности. Здесь они могут научиться защищать себя и в споре с соседскими детьми отстаивать то, во что они верят. Их не будут терроризировать банды малолетних хулиганов. Таких здесь нет. Здесь мои сыновья смогут расти без лишних травм.
