– Я же говорю, – прорычал Куруи с раздражением и два раза постучал по столу. – Это сродни этому. Каждое мое действие вызывает ответную реакцию. Люди, или даже живые существа, – это «вещи», которые разговаривают и двигаются. Все, кроме меня, – «нечто другое».
– ...
Часто говорят: «Научись понимать боль других». Но это невозможно. Люди понимают лишь собственную боль, а боль других они ни вообразить, ни понять не в состоянии. Даже получив одинаковые ранения, боль и обстоятельства их получения у каждого человека будут отличаться. Так что, если подумать, то в словах Куруи есть смысл.
– Раз люди ничего не стоят, то и их убийство никакой ценности не имеет.
– Верно. Все остальные ничего не стоят, поэтому у меня нет чувства, что я убиваю. Просто убираю помехи. Если не заморачиваться над ценностью жизни, то решение многих проблем окажется плевым делом. Так я и живу.
И поэтому, значит, он – «Не убивающий убийца».
Не так давно в коридоре он меня чуть не убил, потому что я помешал ему читать. Обычно в таких случаях говорят «не мешай» или шикают на тебя, а этот парень – убивает. А все потому, что так проще.
Наконец-то я понял, кто такой «Не убивающий убийца», хотя понять его я не могу. У этого парня в голове все перемешалось: для него двумерное и трехмерное – это реальность и выдумка. Он вовсе не пытается перенести двумерное пространство в трехмерное, он обесценивает значимость трехмерного пространства и ставит его на одну планку с двумерным.
Он отрицает существование других людей.
Все, кроме него, – фикция.
Таков Куруи Асакура.
– Вы... одиноки, – сказал я. – Куруи, получается, что вы совсем один во всем мире.
– Получается. Но у меня много невест, – он очаровательно улыбнулся и окинул взором двумерных персонажей. – Двумерные, трехмерные – все, кроме меня, одинаково ничего не стоят. В таком случае всем лучше быть красивыми.
– Без комментариев.
Во дворе особняка росли красные и белые розы, их расположение было подобрано со вкусом. В центре – фонтан в европейском стиле. Как будто я забрел в сказочный мир.
– Заблудился...
Когда мы закончили партию в моэ-сёги, Куруи сказал, что будет играть в гяругэ[7] и выпроводил меня. Тогда я решил вернуться в свою комнату. Разумеется, я спросил у него, где моя комната, я же не настолько глуп. Но, тем не менее, я заблудился. А почему я на улице?
– Ааа. Когда Хайна придет в комнату и не найдет меня там, то будет волноваться, – ворчал я, плетясь через двор. Там были двое – голубоглазый блондин, бегло говоривший по-японский, и невысокого роста красотка в очках, которая читала, судя по обложке, сёнэн мангу.
