– Возможно…– я дал неопределенный ответ, потому что не собирался вступать в полемику, да и не интересно мне было это.
– Куруи, а что такое «Не убивающий убийца»? В случае с Хайной можно понять, что такое «Питающийся убийца», а вот что значит ваше прозвище, я ума не приложу.
На лице Куруи появилось скучающее выражение: «А, ты про это?»
– Видишь ли, я не осознаю, что убиваю людей.
Его глаза были холодны, как будто он смотрел свысока на весь мир.
– Ты думаешь, что нельзя убивать людей?
– Ну да...
Моя девушка – убийца, и из моих уст это прозвучало неубедительно.
– Как я и думал. Обычно все так думают. Что в этом особняке обычно, а что нет, я не знаю, но я тоже так думаю: убийство – это самый дурной и худший поступок.
В перерывах между беседами мы резались в сёги. Куруи оказался сильным противником, хотя, наверное, удивляться здесь нечему. Он чувствует слабые места противника.
...Звуковое сопровождение немного бесит. Что еще за «Аах! Моя ладья...»?
– Но иногда я думаю, а есть ли еще люди, кроме меня?
– Что?
Не понял. Я наклонил голову в раздумьях, а в это время Куруи...
– Ну, например... На!
...Наступил мне на ногу.
– Ай!
Чего это он вдруг?
– Больно? – спросил он совершенно серьезно. А то как же, идиот! Но со слезами на глазах я выдавил из себя:
– Ааа... Разумеется....
– А мне – нет.
Он смотрел на меня ледяным взглядом. Не больно ему, само собой.
– Думаю, в этом все и заключается, – сказал он, поудобнее усаживаясь в кресле и глядя в потолок. – Я не понимаю чужой боли, а другие не понимают моей. Я наступил тебе на ногу, от чего ты закричал и схватился за нее руками, но для меня это...
Бам! Он ударил по столу.
– ...сродни этому.
Ударь человека – он закричит, ударь по столу – услышишь звук. И это – одно и то же? Абсурд полнейший. А нога-то болит.
– Для меня моя жизнь важнее всего. Она единственная и неповторимая. Но другие люди – другое дело. Я уже говорил, что все они – вещи. Человек двигается и разговаривает, но кому какое дело? Я могу ощутить свое существование, но существование других – нет. Я не думаю, что в этом мире существуют еще люди, кроме меня.
Он не просто низко ценит жизни других, для него они не существуют. Вот это скептицизм. Если исказить смысл изречения Декарта «Cogito ergo sum» – «Я мыслю, значит, существую», то, возможно, мы придем именно к такому умозаключению.
– Но, Куруи, вы ведь сейчас разговариваете со мной. Я мыслю своей головой, сам разговариваю. Разве это не является доказательством существования меня-человека?
