У Катьки была своя секретная комната, так она говорила и вела меня в подвал, где у нее был ключ, который она у отца стащила. Там, в одном из пустых сараев у нее был свой уголок, комнатку. Даже с матрасом. Здесь она и предавалась своим мечтам и раскрыванием секретов женского организма. Онанировала, конечно же. Поначалу она меня к себе не приводила, но потом, как-то раз решилась.
– Поклянись! Слышишь? Матерью поклянись, что никому и ни о чем не расскажешь!
А мне эти клятвы, вовсе ни клятвы, тоже мне, ручательства. И кого? Матери моей, тоже мне. Фить! И я ей поклялась. Матерью поклялась, что все сохраню в тайне. После она еще раз меня заставила, чуть ли не кровью своей поклясться. Но это уже потом, позже.
Как-то раз притащила меня к себе в коморку. Так она свою комнатку называла. Прошмыгнула в подвал, а там темнота. Она меня за руку потянула куда-то, а потом слышу, что открывает замок и проталкивает меня впереди себя куда-то. Я чуть не упала, за матрац зацепилась и присела на него. Сели, сидим. Она свет не включила специально так, говорит, что так ей удобней со мной говорить станет. А я ее все расспрашиваю.
– А о чем, говорить? Что такого, почему ты свет не включишь? – А, она мне.
– Тише, ты! Тише! Лучше садись рядом. Да не бойся ты, я не кусаюсь. Села? Ага. Вот ты какая.
Обняла меня, к себе притянула и дышит в лицо, горячими вздохами и в самое ухо.
– Ну, вот, подруга! Ты мне лучше расскажи, что ты думаешь о сексе?
Я уже, когда к ней, когда туда шла, знала, что она не случайно меня к себе тащит. Знала, уверенна была, что она меня об этом и будет расспрашивать и просвещать. Не знала ведь, что и я уже подкованной была. Мать меня в этих вопросах с самого детства моего подковала. Поэтому я ей сразу же и как начала рассказывать, так она так и просидела неподвижно, слушая меня. А я уж и постаралась! И наврала ей и еще всякого наплела, чего было и не было. Она слушала и все время.
– Ну, да! Не может быть! Что? Что она? У него, говоришь, брала? И что?
А мне того только и надо и я ей, как знаток какой по сексу, вру, а потом поясняю. Она слушает и даже не замечает, как меня стискивает в своих крепких объятиях. А мне они, приятны! Странно? Но приятно, от ее внимания и того, что я чувствую, как мы с каждым новым моим рассказом все сближаемся и сближаемся. Обе, видать уже были тогда распутницами. Наконец она первой не выдерживает.
– Наташка! – И дышит тяжело, чувствую, что я ее своими рассказами завела. – Наташенька, милая! – Притянула, прижала меня одной рукой, а второй сначала по волосам, потом плечи, потом чувствую, лицо стала гладить.
