Билась, билась, как она потом всем говорила, что своим трудом и упорством всего добилась. А я-то, хоть и малая была, но ведь знала, все видела и знала, каким она трудом и каким упорством пробивалась. Она ведь мне полгода спать по ночам не давала. Все время в доме мужики и все пьянки, а по ночам громкие разговоры, смех, и даже крики, шум. Я уже засыпать не могла без этих ее стонов и ахов. Это она так с теми, кто ее продвигал по службе, общалась. В постели себе новую должность, у них добивалась. Вот, как она пробивалась!
И что вы думаете? Пробилась!
Сначала завучем в школе, потом директором в каком-то интернате, а потом в районе, стала работать, в отделе народного образования. Сначала кем-то, а потом заместителями, первых лиц, так и пробилась. Она пробивалась уже так, что я подолгу жила, то, у ее знакомых, то вообще, у каких-то чуть ли не посторонних людей. Но потом ей квартиру двух комнатную дали в нашем доме и она потихонечку стала успокаиваться. Вспомнила, что у нее есть я и стала хоть какое-то время на меня внимание обращать. Я, по крайней мере, хоть есть стала по-человечески, а то все бутерброды, да лимонады.
Как я росла, что делала, чем занималась, она не имела ни малейшего представления. Я все сама, да сама. Так и к вопросам по жизни.
Там послушаю, у тех расспрошу. Так же и к сексу пришла. А то, как же! Я ведь уже подросла, мне уже стало все интересно узнать про это. А на улице и вокруг все только о том и болтали, секс и секс. А я уже себя опытной считала. С детства многое видела, что в нашей квартире происходило. И не раз видела мать, как она наслаждалась с ними. И слышала, как она стонала и кричала под ними, мужиками своими. А может и не своими. Кто его знает? Она мне о них ничего и никогда потом не рассказывала. Но всегда так было. Как только к ней кто-то прейдет, она меня на улицу.
– Иди, погуляй!
А я. – А когда домой?
– Гуляй, я тебя сама позову! Ну, живо!
Другой раз вытолкает меня, даже поесть не даст. До ночи, темного и позднего вечера гуляю. Так и гуляю во дворе голодная. Спасибо Катьке, подруге моей, она меня часто домой к себе приводила и кормила. И мать ее. Вот так я и росла. Считайте, что на улице выросла, среди чужих, но добрых людей.
