— Очень хорошо, а я пошлю вам несколько букетиков орхидей, которые делались на заказ.
— О, не беспокойтесь.
— Мне это нетрудно, уже есть несколько готовых букетиков, которые очень украсят ваше платье.
Эстер наклонилась поближе к Милдред:
— Очень вас прошу, когда встретитесь с Линком, будьте осторожны и не упоминайте меня. Клянусь, что никогда не была предательницей, но вы пришли в очень трудный для меня момент и предложили работу… До сих пор никто так со мной не разговаривал. Интересно, а как же вам удалось узнать обо мне и о том, что Лоули должен отдать деньги?
— Очень просто. Я пыталась заставить его принести акции. Теперь это неважно. Прошу, забудьте обо всем, Эстер, никому не говорите о том, что встречались со мной.
— Само собой. А вы не говорите Линку, что я разгадала его намерения. Пусть думает, что я сама ушла. Ему не понравится, что вы пришли ночью, будьте осторожны. Там могут быть Синдлер Колл и эта новенькая сучка. А впрочем, какое мне до всего этого дело теперь?
— Действительно, теперь не до того, да и мне уже пора. — И Милдред посмотрела на часы.
— Будьте осторожны, Линк становится очень опасен, когда ему угрожают — это страшный человек.
— Благодарю. Попробую быть тактичной, — сказала Милдред с улыбкой.
— Послушайте, хочу быть до конца честной.
— Да? — отозвалась Милдред.
— Видите ли, Линк собирается повести двойную игру, но на сей раз это у него не получится.
— Вы со мной честны, Эстер, но теперь позвольте предостеречь вас. Вы тоже будьте осторожны с Линком.
— Не беспокойтесь. Конечно, я понимаю, что Линк подозревает меня, но теперь плевать на все прошлое. Не беспокойтесь о моих бедах. Идите, а то опоздаете!
В одиннадцать тридцать Перри Мейсон отпер дверь кабинета, приглашая войти Деллу Стрит.
— Делла, можете больше не ждать, потребовалось меньше времени, чем я ожидал. А мне придется посидеть и почитать предварительное решение.
— Нет, шеф, не хочу пока уходить.
— Вам совсем нечего тут делать, я поговорю с ней и…
Мейсон повесил шляпу и пальто.
— Все-таки я думаю, что должна остаться, тем более я уже выпила чашку кофе. А это значит, не смогу уснуть по крайней мере часа полтора.
Мейсон уселся в свое вращающееся кресло. Движения его не были нескладными, как это нередко бывает у очень высоких мужчин с длинными руками и ногами. Большей частью Мейсон производил впечатление приятного в обращении человека, державшегося беззаботно и неофициально. В сочетании с его небрежными манерами это порой вводило людей в заблуждение, даже порождало сомнения в квалификации Мейсона. Человек начинал сочинять перед судом свою историю, считая, что может лгать и фальшивить безнаказанно. Но внезапно он чувствовал холодный твердый взгляд серых глаз, а затем на него обрушивалась яростная атака, и вся ложь распадалась под ударами разящих быстрых и неожиданных вопросов.
