Перезванивать по тому номеру она не стала, зато названивала и названивала всей округе в надежде разведать еще хоть что-нибудь стоящее. Кое-что вырисовывалось. И делалось это только потому, что очень хотелось Васе той поездки.
Скворцовский номер высветился в ее мобильнике уже пару раз. Вася не откликалась.
— Фигушки. Нет меня. Занята, — тихо самоедничала.
Упившись собственным самолюбием, она все-таки перенабрала Скворцова.
— Извини, не мог говорить — люди сидели на голове. А ты что шифруешься? — весело наехал Юрий Николаевич.
— Да я тут по редакции носилась, а телефон в комнате оставила. Вот сейчас пришла и вижу — действительно звонил.
— Да ладно врать. Тебя в редакции давным-давно нет. Дома сидишь, бумажки перебираешь.
— Ты что, установил подзорную трубу в доме напротив? — И Вася действительно подошла к окну и выглянула из-за занавески.
— Мои дела.
— Что тогда на домашний не позвонил?
— Не хотел ставить в неловкое положение, — он явно издевался. — Чего хотела?
— Ловкого положения, наконец. А для этого приглашаю тебя на вернисаж в Пушкинский. Там под праздники случаются славные приемчики. Картинки хорошие покажут, и публика без обносков. Пойдем?
— А я в каком качестве?
— Ну как же? Моего финансового советника. Хочу составить приличную коллекцию. А вы, Юрий Николаевич, будете корректировать вложения.
— Согласен.
— За репутацию не волнуетесь?
— Она у меня безупречна.
…Пушкинский собирал эстетов. Считалось грамотным встретиться в этих святых стенах под Новый год и попрощаться со старым. Банкет всегда накрывался в Греческом зале, так называли завсегдатаи между собой Итальянский дворик. Там стоял Давид, слывший в народе Аполлоном. Пошел этот анекдот после того, как лет сколько-то назад в этом зале впервые накрыли столы. Тогда дружно вспомнили Аркадия Райкина — про того самого Аполлона и Греческий зал. Так старые образы и приросли по-новому. Все быстро привыкли. Но правда было забавно барражировать мимо холеной публики и старинных статуй с водкой и селедкой.
Вася сразу же встретила своих приятелей с телевидения, веселых и юморных ребят — корреспондента Мишу и оператора Костю, с которыми она часто путешествовала по фестивалям. С ними у Васи была своя отдельная жизнь. Ребята, как всегда, обшучивали высокие слова директора об открытии новой экспозиции и впечатлениях, которые ожидают всех гостей. И когда радушный хозяин торжественно пригласил всех в залы за новыми открытиями, опасливо скосившись на Скворцова, шепотом — для Васи — откомментировали:
