— Почему ты решил, что виноват в этом?
Почему он так жесток к себе?
— Мэдди было четырнадцать, когда она застукала его трахающим секретаршу, это практически уничтожило ее, и в этом виноват я! — закричал он. — Если бы я мог остановить его, если бы я смог рассказать все матери, если бы я хотя бы помог Мэдди понять, что он за человек на самом деле…
— Ты ни в чем не виноват! — ответила Руби, невольно повышая голос. — Как ты не понимаешь, Кэл? Есть вещи, которые не подвластны тебе, ты не можешь ничего с ними сделать, как ни старайся. Ты должен ей все рассказать!
— Я ничего ей не скажу, и ты не смей! Это только вскроет старые раны, которые едва-едва зарубцевались!
— Как они могли зарубцеваться, если ты отрезал себя от всех своих близких?
— Я не о себе, у меня нет никаких ран. Я о Мэдди.
Ну как может такой умный, такой образованный и дальновидный человек быть таким идиотом в делах, связанных с отношениями?! Он же весь изранен, и куда серьезнее, чем Мэдди!
— Мэдди куда сильнее, чем ты думаешь, — сказала Руби, решив зайти с другой стороны. — Тебе не обязательно защищать ее.
— Когда ты успела так хорошо узнать ее? За те десять минут, что вы разговаривали? — огрызнулся он. — Мне кажется, я все равно знаю свою сестру лучше, чем ты.
Руби не обратила внимания на яд в его голосе.
— Как ты можешь хорошо знать ее, если не желаешь даже толком поговорить с ней? Она взрослая сильная женщина, у которой свой дом, своя семья, своя жизнь, которая важна для нее. Если ты так уверен в себе, почему же так боишься стать частью этой жизни?
— Я не боюсь. Просто не хочу.
— Нет, хочешь!
Он снова выругался.
— Ты понимаешь, как нелепо это звучит в твоих устах? Если семейная жизнь, по-твоему, так прекрасна, почему же ты не создала свое гнездышко?
Руби открыла рот, закрыла и обхватила себя за плечи. Бриз вдруг показался ей очень холодным.
— Речь не обо мне, — тихо сказала она, — а о тебе и…
— Нет, — отрубил он, притягивая ее к себе. — Мы закончили с разговорами.
Он прижался губами к ее губам так требовательно и отчаянно, так горячо, что у Руби захватило дух. Разум твердил ей, чтобы она не поддавалась, не давала ему заткнуть ей рот, но сердце приказывало сдаться на его милость. И она ответила на его поцелуй, запуская пальцы ему в волосы, подливая масла в огонь страсти. Было очевидно, что он хочет наказать ее этим поцелуем, но когда оторвался от нее, он выглядел удивленным и возбужденным, но ярости в его глазах Руби не увидела.
