– Все патаму жэ – атэц та мой грузын.
– Что за несправедливость? – возмутился я. – Предполагаю, что и в нашей стране вам не особо сладко – далеко не все встречают хлебом-солью выходцев с Кавказа.
– Да, есть чут-чут.
– Печально, что целые народы, до этого столько лет дружно жившие бок о бок, вынуждены страдать.
«О как это похоже на политику Пангеи», – сообщила проснувшаяся Теона.
– Скажите, Барат, а если…
– Слюший, давай на «ты», брат. Тэбя как завут?
– Сергей, – представился я. – А это Теона и Цветана.
– Очен приятно.
– Нам тоже.
– Так вот, Барат, я могу поговорить с Левой, и он возьмет тебя тренером. Хочешь?
– Вернуться в борьбу? – засветились глаза грузина. – А хто такой Лева?
– Это шуточное прозвище Елефтера Лазарьевича Кофекиди, моего «спортивного отца» в хуторе Веселом. В его роду хоть и греческие корни, но он тоже раньше жил в Абхазии. Можно сказать, почти земляк твой. Хороший человек. Сам давно на пенсии, но до сих пор продолжает учить ребят. Говорит, замены нет, но лукавит – не хочет бросать любимое дело, которому посвятил всю жизнь. Зарплату тебе дадут, наверное, не слишком высокую. Но тебя можно оформить еще и физруком в школу. Жилья в деревне много, стоит копейки. Да и брошенных домов полно – те вообще бесплатные. А первое время у моих родителей пожить можешь – они тоже наслышаны о тебе, против не будут.
– Трэныровать мне? А што – я смагу! – совсем повеселел борец. – А дэнги, Сирожа, не главноэ. Главноэ – заниматся любимым дэлом!
– Вот и решили! Давай твой номер телефона, я завтра разузнаю и перезвоню. Уверен, проблем не будет. Да и Лева обрадуется – он сам не раз тебя в пример приводил.
– Карашо, брат. Буду ждать. О, а мы как раз и приэхали. Вон «Тэтрадэр».
– Ага. Сколько с нас?
– Зачем обижаэшь? Нэ надо ничего. Ты мнэ помог, я тэбе. Тэм более все равно мнэ па пути било.
– Спасибо, – поблагодарила Цветаниль и добавила по-грузински: – Нахвамдис.
– Араприс, красавыца, да свыданиа, – улыбнулся Барат.
– Гмадлобт, генацвале. Джерджеробит, – снова переплюнула темная лингвистка светлую.
– Вах, какие умный дэвушка! – восхитился кавказец. – Нахвамдис, ламази гого.
– Спасибо, дружище, – не стал я строить из себя языковеда (тем более кроме приветствия «гмарджобат» на языке Гевладзе ничего не знаю – но слово «здравствуй» сейчас не к месту) и пожал на прощанье крепкую волосатую руку.
– Тэбэ пасыба.
Длинная цепочка людей упиралась в двухметрового фейсконтроллера с мушкетерской бородкой и пушистыми бакенбардами. Привратник «Тетраэдра» брезгливо осматривал толпу страждущих.
