— Стой!
Петя остановился.
— Развернись своей физией на Луну.
Петя развернулся.
— А теперь кричи: «Мы не шведы, шведянские мы!»
— Мы не шведы, шведянские мы.
— Громче!
— Мы не шведы, шведянские мы!
— Ещё громче!
— Мы не шведы, шведянские мы-ы-ы!!!.. — разнеслось на всю округу.
— А теперь руки за голову и пошёл!
Петя шёл по огороду, разместив свои ладони на затылке, как загорающий нудист под лучами солнца. Но ведь не день был, а ночь, мертвенно светила Луна, и тётка Нюрка, шибко пугаясь этой картины в соседском огороде, оторвалась от своего окна и поспешила задёрнуть занавесочку.
А тёща Мария Семёновна занавесочку на своём окне задёрнула спокойно и легла спать. Она-то знала, что патроны были холостые.
Василий в посёлке не остался. Уехал в город искать Любу. Дом они продали через родственников. И что там у них дальше вышло, как деньги делили, неизвестно было. Правда, соседская тётка Нюрка рассказывала, что вроде кто-то из шведянских видел как-то Любу и Васю вместе, в городе, в большом магазине одежды. Покупали костюм для Василия. И вот, когда Люба придирчиво осматривала пиджак, Василий засмотрелся на молоденькую продавщицу. А Люба подняла глаза от пиджака и заметила. И со всего маху стеганула Васю этим пиджаком, прямо пуговицами по лицу. Одна пуговица даже раскололась надвое.
Смазывать Васю йодом сбежались продавщицы со всего отдела. Костюм, правда, купили. Вот вроде так оно было. А правда или неправда — неведомо.
И вроде уже всё успокоилось, угомонилось.
Но как-то, в один из дней, Петя во дворе чинил свои «Жигули», а Валя, словно медсестра у хирурга, подавала ему инструменты. Когда голова Пети скрылась под капотом, у Вали зазвенел мобильник.
— Ой, доченька! — обрадовалась Валя.
Нажала кнопочку, к уху поднесла. Сначала говорила — щебетала, потом замолчала, то ли охнула, то ли ахнула, стала вздыхать.
— Мы с папой всегда одобрим. Главное, Танюша, чтобы ты сама семь раз отмерила. — Этими словами Валя завершила разговор.
— Чего это ты там за меня уже одобрила? — раздался голос Пети.
— Голову высунь, наконец!
Петя высунул.
— Отец, — торжественно, тревожно и растерянно сказала Валентина. — Наша дочь выходит замуж. И ты знаешь, за кого?
— За кого?
— За Вадима.
— За какого?
— За такого! — Валин указательный палец упёрся по пунктиру в дом напротив. — За Васькиного с Любкой!
Пётр примолк. Чесал затылок.
— Неужели я снова увижу Васю? — медленно, мечтательно и с достоинством произнесла Валя, в упор испытующе глядя на Петю.
