— Так, значит, Люба перестановку мебели затеяла, — сказала себе самой Валя, сходя с крыльца. — Пойду-ка к ней. Посмотрю.
Но вначале нужно собрать Петины инструменты и положить в ящик. Валя направилась к калитке.
— Вот же паршивец! — приговаривала она, наклоняясь. — Опять мне зарядку устроил. Чтоб фигуру держала. Ну, что ж, Валентина: раз — нагнулась, два — разогнулась, раз — нагнулась, два — разогнулась… А где ж у него ящик для инструментов? В бане, что ли?
С молотком, отвёрткой и плоскогубцами в руках Валя подошла к бане, открыла дверь и… замерла.
В предбаннике, скрючившись на широкой деревянной скамье, как ребёночек в утробе, похрапывал Василий. Подушкой ему служил скомканный махровый Петин халат — Валин подарок мужу на день рождения. Попахивало спиртным.
— Ничего не понимаю, — произнесла Валя, помахивая ладонью у носа. — Фу-у! Так Вася на пруду или Вася в бане? Нет, Вася всё-таки у нас в бане.
«А как же снасти и рыба? Неужели Васька накачался с гостями и безо всякой, там, ухи? Но он же вроде не злоупотребляет. И почему не домой пошёл, а к нам в баню припёрся? И почему грязный такой? Нет, пойду-ка я всё-таки к Любе».
Но странное дело — калитка во дворе у Любы оказалась настежь распахнутой, а вот дверь в дом — запёртой.
— Люба, — постучала Валя в окно, — это я.
Тишина. Валентина затарабанила сильнее:
— Люба, слышишь, там твой Вася у нас в бане спит. Весь какой-то грязный.
В ответ снова молчание.
«Да что ж это такое? Люба ж дома была. Когда это она успела уйти? И почему даже калитку не захлопнула?»
Валя постояла-постояла, ещё раз постучала в окно:
— Люба!.. Так стенку уже передвинули?
Никакой ответной реакции. Валя недоумённо пошла обратно. Выходя из Любиного двора аккуратно прикрыла за собой калитку.
У себя в доме Валя сразу направилась к двери в комнату Марии Семёновны:
— Представляешь, ма, у нас в бане…
Толкнула дверь, а она заперта.
— Гля! Чего это ты запёрлась? — удивилась Валя. — Сроду не закрывалась. Ма!
— Не мешай, я отдыхаю, — раздалось из-за двери.
— Да когда это я тебе мешала? Глянь-кася! Слышишь, у нас в бане Васька спит. Пьяный.
— Вот и хорошо, — послышалось из-за двери. — Не мешай человеку. И мне не мешай.
Валю постигло полное недоумение:
— Да что ж это такое в атмосфере происходит?.. Мания замыкания дверей на землю опустилась? Что у нас, что через дорогу…
И тут Валя вспомнила:
— Господи, а Петка-то на пруду. Один, без Васьки! Чего его-то до сих пор нет?
Но картина на пруду поразила запыхавшуюся Валю ещё больше. Она увидела своего мужа Петю шумно ныряющим в воде среди уток, взмахивающим руками, снова ныряющим и как будто лихорадочно что-то с себя смывающим. Руки двигались, как если бы Петя намыливался. А мыла-то и нет. Но самое поразительное — почему ныряет прямо в белой майке и брюках?
