Ряженые быстро обступили подруг. Страшненький, пучеглазенький гармонист в вывернутой наизнанку шубе, притоптывая и растягивая гармонь, выдал частушку:
Муха в заднице сидить,
Муха мной руководить.
Дернить слева — я у Маши,
Справа дёрнить — у Наташи!
Люба в лёгком ужасе закрыла рукой рот. Такого «художественной самодеятельности» она не ожидала.
- Бесстыдник ты, Федька, — беззлобно покачала головой Валя. — Сам сочинил? Из личного опыта?
— Ну! Моя новая произведения. Её у нас ишо не все слыхали.
— А если жёнке расскажу?
— Не-а, не расскажешь! Не посмеешь. Отдай колбасу, не то ишо не то спою.
Он развернул гармошку:
Нам с соседским, эх, Митрохой
Захотелось вдруг гороху…
— На! — Валя быстро бросила колбасу в сторону гармониста. Её на лету весело подхватил один из его ряженых «помощников». — Проваливайте!
Ряженые с достоинством склонили головы — в знак благодарности — и тут же развернулись. Валя с Любой их больше не интересовали.
— И много тут таких поэтов-песенников? — спросила Люба. — С личным опытом?
— Ой, не воспринимай серьёзно. Всё ж понарошке.
— Ага, понарошке! — почему- то не поверила Люба.
— Это наше шведянское народное творчество, — продолжала Валя.- Ну, немножко некультурное, это да. Народ оттягивается, шалит слегка. Давай простим их, неотёсанных, а? Нашему шведянскому населению без придури жить скучно будет.
— Давай, — согласилась Люба.
Подруги подошли к зданию поселкового медпункта, у которого, держась одной рукой за ухо, их поджидал щупленький, небольшого роста, мужичок.
— Здрасьте, — сказал он, морщась.
Валя покачала головой:
— Вот как, Тимофей, тебя достало, даже в перерыв прибегаешь. Сам виноват, тянул до последнего. Что за народ!
— Да я кругом виноват, — почему-то обречённо махнул свободной рукой Тимофей.
Открыли запертую дверь, зашли.
— Сегодня Вам укол и электрофорез, — сказала Люба Тимофею.
— В кабинку и на кушетку! — скомандовала Валя. — Сейчас со шприцем приду.
Обе они облачились в белые медицинские халаты и подошли к раковине. Открыли кран с водой.
— Это ж его жена была, — сообщила Валя, намыливая руки.
— Кто? — Люба взяла мыло у Вали, стала тоже мыть руки.
— Да Катька. Которая на мотоцикле.
— А-а…
— А про колбасу маме не рассказывай. А то схватится за голову.
— Ладно, — пообещала Люба. — Хорошая она у тебя. Я иногда к вам зайду — а тебя нет. Так я с нею беседую, даже секретами делюсь. И её послушать, знаешь, очень интересно бывает.
… Валя, сделав укол, пациенту, направила ему на ухо аппарат для прогревания и вышла из кабинки.
