Пора сказать всему нашему народу и всем, кто хочет слышать: XX век — это время Советской России. Это время великой истории великого народа. Без справедливого отношения к прошлому мы обречены на крах в будущем.
Евгения БЕСОВА
СВЕЧА ИВЕРСКОЙ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ
6 мая 2002
0
19(442)
Date: 06-05-2002
СВЕЧА ИВЕРСКОЙ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ
Вратарница,
Открой в Москву врата,
Дай силы жить
И научи терпенью.
Когда небес разверста чистота,
Пошли лишь Божью милость —
Вдохновенье!
Всего лишь выдох,
Легкий ветерок,
Лишь вечности
Святое дуновенье ...
На всю судьбу не запасешься впрок
Его не укрощаемым движеньем.
Вратарница,
Призри меня в Москве,
Когда взойдет
Во тьме и канители
Рябины свет,
Как солнце в синеве
В сиянье снежном
Царственной метели.
Москва моя,
От Крыма до Кремля
Звенят колокола
В весенней сини.
Душа и песня русская моя
Даны тобой мне,
Милая Россия.
Москва моя,
Любимая моя,
Я проезжаю через две границы,
Чтобы святыням
Русского Кремля
В благоговенье сердца помолиться.
Чтоб надышаться
Воздухом твоим,
Чтоб русской речью
Вволю насладиться,
К тебе, Москва,
Стремится русский Крым
К тебе,
Через таможни и границы.
Не объяснить,
А значит, не понять,
Что ты, Москва, для русских —
Иноверцу.
Тебя, Москва,
У сердца не отнять,
А если уж отнять,
Так вместе с сердцем.
С тобою улыбаюсь и грущу,
Я знаю —
Надо мной твой свет нетленный.
Я зажигаю Иверской свечу —
И мне открыты
Небеса Вселенной.
Людмила ШЕРШНЕВА
Крым
Михаил Алексеев
6 мая 2002
0
19(442)
Date: 06-05-2002
Author: Михаил Алексеев
ЗА ГОРАМИ, ЗА ДОЛАМИ...(Глава из нового романа “Оккупанты”)
"Отправляясь в чужедальние страны, не забудь взять с собой твое любезное Отечество"
(Из напутствий старого путешественника).
История, с которой начинается новое мое автобиографическое повествование, частично использована в эпилоге романа "Мой Сталинград". Мне показалось, что она, история эта, будет весьма уместной как связующее звено между двумя документально-художественными вещами, в коих основным и единственным повествователем является автор, он же и постоянно действующее лицо в ряду бесконечного ряда других сменяющихся лиц, несущих собственные имена. К тому же я понял вдруг, что как бы далеко я не ушел от прежних своих героев, в какие бы дали-дальние не увела меня судьба от них, но Сталинград-то не отпустит от себя, он останется со мной всегда, до конца дней моих. Ибо он — во мне, а я — в нем. И не только я один…
