Пальчик венценосной эльфийки взметнулся вверх, ткнул в меня.
– Вот, полюбуйся!
Брови управителя чуть приподнялись, он причмокнул и пробасил:
– Разберемся, ваше величество.
– Разберемся? – взвизгнула королева. – Да что тут разбираться? Казнить! Немедленно! Сию минуту!
– Меня?!
– Цыц!
По щеке прошлась звонкая пощечина, кожу мгновенно охватил пожар. Один из стражей придвинулся вплотную, угрожающе засопел в ухо. Управитель спросил с подозрением:
– Ты из какого барака?
Возмущение хлынуло через край, я не смогла его скрыть. Гордо задрала голову, открыла рот, чтобы высказать, где и в каких позах видела длинноухих уродцев… И тут же схлопотала новую пощечину, которая едва не свалила с ног. Голос управителя прозвучал сладко:
– Желаете самолично присутствовать на казни, ваше величество?
Королева отшатнулась с таким видом, будто ей предложили опустить пальчик в ночной горшок его величества.
– С ума сошел? Думаешь, меня недостаточно унизили?
– Простите! Я не подумал, что это…
– Хватит! – гневно бросила королева. – Казнить!
Она развернулась, коротким кивком поблагодарила стражников и спешно зашагала прочь. Каждый ее шаг отражался паническим криком разума, кажется – упускаю что-то важное, шансы на спасение стремительно тают.
Управитель вдруг насторожился, проблеял:
– А если его величество Георганус… прогневаются?
Эльфийка замерла в дверях, тряхнула волосами:
– Выполняйте приказ.
С уходом королевы спальня потонула в гробовой тишине. Стражники почему-то отодвинулись, управитель мялся, а слуга дрожал.
– Дверь закройте, – пробормотал управитель. И как только его приказ был выполнен, позвал тихо: – Шердом… Шердом…
Я почувствовала, как спина покрывается холодным потом, как подкашиваются ноги. Оказаться наедине с семью незнакомыми мужчинами… не очень приятно. Особенно, если тебя собираются казнить.
– Шердом, приди… – повторил управитель, воровато огляделся.
Воздух рядом с ним вздрогнул, заискрился. Это свечение ничуть не похоже на то, из которого появлялся Георганус, но легче от этого не стало. А когда рядом с управителем возникла фигура в длинном черном балахоне – едва удержалась от крика.
– Что случилось? – проскрипел незнакомец в черном, отбросил капюшон.
Взгляду предстал острый длинный нос, вычерченные скулы, низкий, натруженный работой мысли лоб. Глазки у эльфа маленькие, посажены глубоко, будто кто-то вдавил их в лицо, а сверху прикрыл кустистыми бровями. Сам седой и бледный, но лицо молодое, даже намека на морщины нет.
