Жена, кстати, гремела сковородками на кухне… Гена дернулся, потому что, как выяснилось, забыл иглу в вене. Она больно ударила по кости. Он еще раз посмотрел, проверил составы трех мешков, свисающих со стойки у Кольца, каждый из которых работал в заказанное биопрограмматором время. Так, какой-то дорогой наполнитель с гликогеном, в подробном составе которого могла разобраться только жена, квазибульон с чем-то белковым, а третий заряд был витаминный на глюкозе. Все-таки молодец она, решил Гена, выдергивая иглу.
Зажав венозную рану, причем натуральную, а не игровую, из которой потекла кровь, он чуть не упал.
— Ты молодец, — прокричал он, чтобы жена его ни в чем не заподозрила, — хорошо меня снабжала.
И пошел к ней.
— Эта игра у тебя получилась, — ответила она, не поворачиваясь.
— А точно сорок тысяч дадут? Что-то многовато… за двенадцать тыщ пойнтов.
— Я же тебе сказала, есть парень, который следил за тобой, из Канзаса.
Жена не оборачивалась. Определенно, она стала виртуальной любовницей этого, из Канзаса, и цена покупки учитывала ее услуги тоже… У нее была другая Системная машина, под женскую анатомию, немного грубая, на взгляд Гоша, но она позволяла виртуально трахаться. Вот ею она и пользовалась.
Причем понимала, что он это знает.
— Он хорош? — спросил Генка.
— Не так хорош, как ты. Ламер не заметит, а боец — сразу. У вас инстинкты получше.
— Слушай, сорок тысяч — это же куча денег.
— На апгрейд компа не дам, — отрезала она. — Нужно за сына платить, у них в школе знаешь как цены выросли? И маме хорошо бы помочь, ей пенсию третий месяц не платят.
— Ты бы вошла в Систему и полюбила меня, а не его, — высказался муж.
— Ага, — она была отвлеченной, как памятник какой-нибудь знаменитости, — только я все равно тебя сегодня… поимею.
И тогда не Гене, а Гошу захотелось вернуться назад.
— Слушай, я…
— Заткнись, я все знаю. Ты вернешься, только этого твоего… Гоша мы продаем.
— Dzenki, ne znamy wprost…
— Ты сказал, когда мы женились, что у меня не будет проблем. — Она все-таки повернулась. По щекам текли слезы, хотя ни один звукоуловитель не заметил бы этой смены настроения. — Поэтому я Гоша продала. Только накормлю тебя и повеселюсь в койке.
— Мы, мужчины, обычно говорим — в постели. Так вежливее получается, для девушек в первую очередь.
— А я хочу быть грубой.
— Тебе удалось.
— Znam. — Теперь по ее тону можно было догадаться, что она этому не рада.
Через два часа, когда Геннадий отмылся, оттерся, поел с удовольствием нормальной, а не интерактивной пищи и отлюбил жену, она приподнялась на локте.
