— Да и кто мне сможет помочь? — прошептала Надя, чувствуя, как в уголках глаз собираются предательницы-слезы. Сердито тряхнув головой, она поднялась так резко, что немного закружилась голова. — В конце концов, оттягивай момент, не оттягивай — Он все равно придет…
Она встала, умылась, долго чистила зубы, а потом долго лила чай.
Когда она вышла на улицу, дождь еще моросил. Что за погода осенью, подумала девочка. То дождь, то снег, то все удовольствия разом… Самое время для тоски и неприятностей…
Троицу она заметила сразу. Они укрылись от дождя под аркой, но стояли так, что Надя непременно должна была пройти мимо них. «Вот и неприятности не замедлили явиться».
— Прохорова, — лениво позвала Настена, — иди сюда…
Надя послушно двинулась в ее сторону, воображая себя овечкой на заклании. Ее позвали — она пошла, покорная и бессловесная…
— Ну что? Собираешься отдавать долг?
Настена говорила спокойно, даже без угрозы в голосе. На голове все еще красовалась бандана, и Наде почему-то пришло в голову, что ей она совсем не идет. Глупая мысль, но Наде всегда в голову приходили идиотские мысли в момент опасности.
— У меня еще нет денег, — сказала она. — Потерпи…
— Я и так терпела долго, — обманчиво мягко улыбнулась Настена. — Знаешь, Прохорова, может, ты отработаешь?
— Пол, что ли, у тебя помыть?
— На это, Прохорова, у меня есть домработница… Ты мне на фиг сдалась…
Она протянула Наде пачку фотографий.
Надя взяла чисто машинально, но, посмотрев, задрожала.
— Ты что, офонарела? — вырвалось у нее.
Она вернула пачку Настене.
— Кто как денежки зарабатывает, — усмехнулась Настена. — Но в долг я, заметь, не беру… Мне этим девкам, между прочим, платить приходится… Чего тебя не устраивает? Сфотографируешься пару раз. Мне много не надо…
Надя молчала. Она чувствовала, как по всему телу бежит дрожь. «Что же мне делать?»
Она могла пойти и все рассказать директору. Но что это исправит? Только сделает ее жизнь совсем невыносимой… «Черт дернул меня связаться с этой тварью». Она с ненавистью посмотрела на Настенино лицо.
— Сама бы фотографировалась, — вырвалось у нее. — Или ноги чересчур кривые?
— Кривые будут у тебя, — холодно и зло ответила Настена. — Я вообще-то добрая… Время тебе даю. До пяти вечера. Или деньги отдашь, или согласишься… А после пяти я буду злая и неприятная. Тогда пеняй на себя…
Она развернулась и пошла прочь. Гордой походкой королевы. И свита ее двинулась за ней…
Надя еще немного постояла, чтобы прошел приступ тошноты. Ей хотелось спрятаться, умереть, исчезнуть…
