Ужасное, гнетущее молчание. Круглое лицо Фидо вдруг словно похудело на глазах. Неужели Хелен допустила промах?
— Мне всегда нужна была твоя поддержка, ты умела противостоять моим слабостям, — страстно взмолилась она, — но сейчас я нуждаюсь в тебе как никогда прежде!
— О, бедная моя девочка! — Фидо крепко обняла ее.
Голова Хелен притиснута к платью подруги, от которого пахнет едкой типографской краской, но она почувствовала прилив невероятной радости и облегчения.
— Если ты отдала свое сердце этому человеку… тогда нет смысла докучать тебе строгими нотациями, факт уже свершился. Но ты должна, обязана осознать, что сбилась с пути, изменила себе, — говорит Фидо, слегка отстраняя Хелен и пристально глядя на нее своими карими, как у собаки, глазами. — И речь идет не о нарушении принципов морали, хотя и об этом тоже. Главное же в том, что ты позволила себе утратить чувство собственного достоинства, самоуважение, и…
Но Хелен ее не слушала, готовясь к дальнейшему приступу.
— Порой я боюсь, что мои чувства к нему сильнее меня, — сокрушенно призналась она. — Что он оторвет меня от мужа, даже от моих детей…
— Не говори так! Даже не произноси эти ужасные слова! Моя любовь сильнее его любви, — уверяла Фидо, — и я спасу тебя!
Хелен с удивлением отметила, что довольно невзрачное лицо ее подруги вдохновенно преображается.
— О, Фидо, ты одна стоишь между мной и этой пропастью!
Обе умолкают, их руки тесно переплетаются подобно корням дерева.
Фидо откашлялась.
— Ужасно неловкий… практичный вопрос… А что, если что-то произойдет?
Думая о перевернувшемся кебе или о падении с балкона, Хелен недоумевает, но затем догадывается, почему ее подруга так смущена, и едва сдерживает смех.
— Нет, нет, не беспокойся!
«Каким ужасом и отвращением исполнилась бы Фидо, узнай она о моих тампонах и спринцевании?!»
— Ну, во всяком случае, тебе больше нельзя с ним видеться, это ты понимаешь? — мягко спросила Фидо. — Вероятно, это так же трудно, как отказаться от приема опиума; говорят, лучше сделать это сразу, покончить раз и навсегда.
Хелен резко выпрямилась; разговор должен был пойти совсем не так; она запуталась в своих же хитростях.
— Напротив, — импровизирует она на ходу, — порвать сейчас с Андерсоном было бы очень опасно… Он может прийти в такое бешенство и отчаяние, что обо всем расскажет мужу.
— Он не посмеет!
— Но могу ли я рисковать?
Фидо поморщилась.
— Если он на это пойдет, ты можешь все отрицать.
«Ого! — втайне усмехнулась Хелен. — Так сколько же сейчас стоит правда?»
