Она сказала важную вещь — Дикки Кордей не хотел спешить. Он не собирался выдавать старика полиции, засадить его в тюрьму. Он решил тянуть время, подождать, пока Порт не выйдет из игры, и пока старик не сможет выдерживать нависшую над ним угрозу.
Пятеро музыкантов поднялись со своих мест и теперь ритмично раскачивались взад-вперед. Барабанщик творил чудеса своими палочками, порхая над установкой и ударяя в цимбалы, поскольку мелодия подходила к концу, а вместе с ней — еще одно отделение программы.
— Передай ему мои слова, Летти, — еще раз попросил Порт, и они повернули к бортику.
— И тогда ты уйдешь?
Музыка заглушала голос Летти, но Порту все же показалось, что в нем прозвучал интерес; в первый раз девушка выразила какие-то эмоции.
— А что? — спросил он, нагнувшись к ней.
— Это беспокоит Дикки, — пояснила она.
— Ты его любишь? — спросил Порт, но ему показалось, что Летти уже утратила интерес к их разговору. Она словно растворилась в музыке, которая становилась все пронзительнее.
Когда Порту удалось поймать ее взгляд, он снова спросил ее:
— Почему ты остаешься с ним?
На сей раз она его услышала. На лице Летти отразилась досада, как если бы Порт прервал что-то важное.
— Остаюсь с ним? Потому, что он любит меня.
Она произнесла это так, словно ей пришлось объяснять очевидное.
В конце проигрыша Порт отпустил ее руку, и, увидев, что он делает, Летти перестала танцевать и застыла на месте.
— Ты хочешь?..
Порт перемахнул через борт ринга и помахал ей.
— Я постараюсь изо всех сил, — сказал он. Но ему показалось, что Летти не услышала.
Порт направился к ближайшему выходу, у которого стоял только один охранник. Музыканты закончили играть прежде, чем он дошел до него, и внезапно наступившая тишина показалась неземной. После мига полной тишины снова нахлынули звуки — со стороны столиков донесся скрип стульев, смех, гул голосов.
Парень у двери видел приближающегося Порта, но не ожидал от него решительных действий.
Вдруг его рука сложилась пополам. Боль нарастала, как огонь, она пробежала по руке и взорвалась жаром в плече.
— Когда переставляешь ноги, болит не так сильно, — раздался голос Порта за его затылком, и они вышли из двери на боковую улочку.
Порт прислонился к грязной кирпичной стене, не выпуская парня, прикрываясь им, как щитом. У противоположной стены стояли высокие штабеля из деревянных ящиков. С одной стороны проход заканчивался тупиком, с другой — выходом на улицу.
Они стояли у этого выхода — пятеро в черно-белых пиджаках.
