— Что с тобой случилось?
— Боже мой, да ничего. Вернее, все сразу. Бенни, моя голова и все остальное… А иногда болят ноги. Даже не знаю, почему.
— И что они сказали? Те врачи?
— Отдых, покой, нервы. Придурки долбаные! Один из них даже спросил, не балуюсь ли я наркотиками. Господи! Конечно, ведь я уже так давно не…
— Пэт, я все понял.
— Так ты принесешь мне выпить, или мне закатить истерику? Помнишь, какое крепкое пойло мы пили? У тебя, случайно, больше нет?
— Успокойся, Пэт. Я сейчас вернусь.
Он встал и вышел.
У него остался последний пакетик, спрятанный в кармашке часов, и уже внизу, стоя у бара, он использовал его так же, как делал прежде. Выбрал бутылку с самым молодым виски и, высыпав в стакан половину содержимого маленького белого пакетика, приготовил для нее то, что ей и было нужно.
После чего снова поднялся наверх и наблюдал за тем, как она с жадностью пила, отчего ее лицо сделалось еще непригляднее. Затем девушка принялась расхаживать по комнате, по-прежнему продолжая дергать себя за ухо, и он заметил, что она опасливо обходит стороной мебель, как будто боится, что та может наброситься на нее и покусать.
— Ну а теперь, когда ты вернулся, давай поскорее уйдем отсюда, — попросила она. — Должны же быть на свете места получше, чем это. — Она широким жестом обвела комнату. — Те места, куда мы могли бы с тобой отправиться. Только ты и я. Ну, что скажешь? — Она вопросительно уставилась на него. Он оставался абсолютно невозмутимым. — Слушай, Тейпкоу, в чем дело? Ты опять затеваешь какую-то игру? Снова начинаешь корчить из себя крутого?
— Пэт, выслушай меня. — Он не был уверен, что выбрал самый подходящий момент для такого разговора, но она уже очень скоро начнет ловить кайф, и тогда ей вообще ничего будет невозможно втолковать. — Ты задержишься здесь на некоторое время. Я останусь с тобой. — Он выдержал паузу. — Я буду с тобой, Пэт. Ты слышишь, что я тебе говорю?
Ее глаза были закрыты, а лицо медленно начинало расплываться в блаженной улыбке.
— А-а-а, — глубоко вздохнула она.
— Пэт…
— Не ори, Бенни. Я прекрасно тебя слышу. — Она опустилась на диван и положила руку ему на колено. — Ну так в чем же дело?
Выражение ее лица становилось все бессмысленнее, а взгляд затуманился. Зелье подействовало слишком быстро; она отключалась. А он так и не успел ничего объяснить.
— Не переживай, Бенни. Ты же делаешь все, что можешь.
Она улыбнулась ему.
— Ты о чем?
— О виски, Бенни. Об этом крепком, горьком виски. Теперь я вспоминаю, как это было в тюрьме. И здесь ты сделал то же самое, да, Бенни? Приправил его кое-чем.
