Бенни обдумал речь заранее, и получилось все как надо. Каждое слово было взвешено и выражало задуманное. Только вот Пендлтон не проникся.
— Ты закончил? — Босс принял прежнюю позу.
— Точно. Теперь все.
Бледная рука снова задвигалась по крышке стола.
— Ну тогда я тебе все-таки расскажу про Мердока.
Бенни глубоко вдохнул и ненадолго задержал дыхание. Когда он заговорил, голос звучал гораздо спокойнее, чем раньше.
— Вы делаете ошибку.
Внезапно Пендлтон вскочил. Нечасто он представал в таком обличье, перед кем бы то ни было.
— Ты меня что, пугаешь?!
— Вы делаете ошибку, Пендлтон.
На столе босса, сбоку, была приделана небольшая кнопочка. Бледная рука потянулась к ней. Однако замерла на полпути. Пендлтон оглянулся на резкий в тишине библиотеки щелчок дверной ручки. Девушка, вошедшая в комнату, даже не позаботилась закрыть дверь. Чистым и ясным голосом с металлическими нотками она сказала:
— Рада, что ты дома. Нет, правда, я просто счастлива застать тебя дома, папочка.
Между бровями девушки пролегла прямая складка, глаза, казалось, ничего не выражали.
— Ты не хочешь спросить меня, как дела, папочка? — Когда она сказала «папочка», слово прозвучало совершенно безлико.
Пендлтон изо всех сил старался овладеть собой, что явственно отражалось на его лице. Когда он заговорил, дрожь в голосе была едва заметной.
— Патрисия, — сказал он.
— Патрисия, — отозвалась она, проведя рукой по коротко стриженным волосам — жест был скорее мужской, чем женский. — Твоя маленькая Патрисия. Пришла перекинуться словечком с папочкой.
Бенни она игнорировала. Едва взглянув на него, она сказала:
— Дай мне сигарету, Тейпкоу.
— Дорогая моя… — вмешался Пендлтон.
— Знаю, ты против. Огня, Тейпкоу.
Бенни поднес ей зажигалку и уставился, разглядывая лицо над пламенем. Затянувшись и выдохнув, она не поблагодарила, повернулась к отцу и затянулась снова. Она курила нетерпеливо; впрочем, и поза ее — рука на бедре, нога отбивает такт — тоже выражала нетерпение. Бенни не мог видеть ее туфельку, скрытую длинным вечерним платьем, но слышал нервное постукивание каблучка по паркету.
— Ну, — сказала она, — вот опять. Твоя маленькая Патрисия именно потому, что она — твоя маленькая Патрисия и ее фамилия Пендлтон, снова встряла в самый неподходящий момент. Что скажешь, папочка?
— Дорогая, если ты подождешь за дверью буквально…
Она засмеялась нарочито громко:
— Опять подождать. То же, что и полчаса назад! Подождать за дверью! Да ты знаешь, папочка, где я сегодня провела вечер?
