Уинетт смотрела, как они удаляются. Потом всадники повернули и снова присоединились к колонне. Кедрин сиял. Поравнявшись с повозкой, он заставил лошадь идти шагом, чтобы Уинетт могла ее рассмотреть.
— Ярл умеет делать подарки, — в голосе юноши звучал восторг. — Правда, красавец?
— Ты уверен, что это разумно… так носиться? — неуверенно спросила Уинетт, еще не вполне оправившись от страха.
— Но ведь у лошади есть глаза. Мне остается только держаться в седле.
— А если придется прыгать?
Кедрин тепло рассмеялся. Он был счастлив, услышав в ее голосе участие.
— Отсюда и до берега Лос ровное поле. Смотри!
Проследив за его рукой, Уинетт убедилась, что он прав. Перед ними расстилалась равнина, где нетронутые луга перемежались маленькими фермами. Единственным препятствием были деревья, которые задерживали ветер.
Так продолжалось еще три дня. Порой то там, то здесь полого поднимались холмы, словно земля вспучивалась. Между ними темнела щетка густого леса. Эти места в Тамуре называли ложбинами.
К вечеру третьего дня они подошли к реке Сол. По ее берегам раскинулся небольшой городок, обе части его сообщались между собой при помощи двух паромов. Один из них, с плоским дном, похожий на гигантский плот, был так велик, что на нем перевозили повозки и скот. Дома словно вросли в землю. В иные приходилось спускаться по ступенькам, теплые покои располагались в полуподвальном этаже и напоминали погреб. Вскоре войско Тамура разместилось на постой. Впервые с тех пор, как воины покинули Высокую Крепость, им довелось провести ночь под крышей. Воины наслаждались пищей и долгожданным отдыхом. Уинетт не преминула воспользоваться общественными банями. По мере того, как на восточном берегу загорались огни, западный, казалось, совсем опустел. Но паромы не прекращали работу, между берегами сновали лодки. Горожанам не терпелось увидеть прославленных героев. К тому же в отряде было немало уроженцев городка, стосковавшихся по старым знакомым.
Наутро дождь прошел. Заспанное солнце, словно скучая, выглянуло в разрыве туч, и городок — как выяснила Уинетт, он назывался Соланул — утонул в золотистом сиянии. С Лозин неслись бурные потоки, и река разлилась, но переправа не вызвала затруднений. Радушный прием поднял настроение, и тамурские воины со свежими силами продолжали путь.
К полудню ложбины перестали встречаться. То там, то здесь на вершинах холмов торчали голые скалы. На горизонте показалось плато, густо поросшее лесом и казавшееся почти черным. Это было Геффинское нагорье — горный массив, занимающий почти весь центральный Тамур. Сидя вечером у костра, Кедрин рассказал Уинетт, что у подножья Геффин стоит город. В его ведении находилась вся эта дорога, которая начиналась в лесах Белтревана. Дальше она проходила через перевал, за которым был только лес — до самого Тамурского плато, в самом сердце которого стояла Твердыня Кэйтина.
