— Да, так должно быть, но здесь опять удача подводит нас. Я уже сказал вам, что не имею ни малейшего желания доказывать, что было совершено убийство, но вынужден это делать. Я думаю, если оставить в стороне вопрос вероятности, улики совершенно ясно указывают на не случайно принятую сверхдозу.
Маллет какое-то время размышлял.
— Я вспомнил, — сказал он, — что на столике около кровати стояли два пузырька с таблетками. Один был почти полон, а второй совершенно пустой.
— Верно, пузырьков было два. Можно представить себе, как человек, приняв свою обычную дозу лекарства, забыл об этом и принял еще одну — из того же пузырька. Жюри с легкостью согласится с этим утверждением. Но кто поверит, что человек в здравом рассудке пойдет и откроет новый пузырек, когда старый торчит у него перед глазами, напоминая, что он уже проглотил назначенное ему количество лекарства?
— Да, я помню, коронер занимался этим вопросом.
— И, — добавил Стефан, чтобы покончить с этим пунктом, — из полного пузырька исчезло не столько таблеток, чтобы они могли привести к смерти.
— Но он определенно скончался от того, что действительно получил смертельное количество лекарства. Доктора совершенно уверены в этом.
— Да, верно. Поэтому я потерплю неудачу, если попытаюсь доказать, что мой отец скончался в результате несчастного случая. Если мне нужно опровергнуть заключение о самоубийстве, я должен основываться только на другой причине смерти — а именно на убийстве.
— Полагаю, — с иронией заметил Маллет, — вы не задавались такими пустяковыми вопросами, как, например, кто убил вашего отца, как и почему?
— Еще нет, — отвечал Стефан с поразительным самообладанием. — Разумеется, это будет следующей стадией моего расследования. И помните, я не стремлюсь кого-либо обвинить. Я хочу только доказать, что состояние моего отца перед смертью дает нам право получить деньги от страховой компании. Вот здесь мне понадобится ваша помощь. Вы заинтересованы в том, чтобы наказать преступника, поэтому я надеюсь, вы не откажете мне в ней.
— Я уже объяснил вам, — сказал инспектор, — что это дело ко мне не относится. Даже если ваше предположение верно, я не могу принять участие в расследовании до тех пор, пока меня не пригласят.
— Вы неправильно меня поняли. Я не прошу вас официально включиться в расследование. Простите, что занял так много времени, чтобы подойти к делу, но мне нужно было сначала объяснить вам положение. Вот что меня интересует. Если это было убийство, — а я убежден, что так оно и было, — должно же что-то на него указывать. Что-нибудь подозрительное, во всяком случае, что-нибудь не совсем обычное. А если это было, то вы именно тот человек, который должен был это заметить. О, я понимаю, вы хотите напомнить, что были тогда в отпуске. Я это учитываю. Но в конце концов, вы же опытный детектив. От этого вы не можете отмахнуться, где бы вы ни были и что б вы ни делали. Вы машинально все замечаете и потом вспоминаете, даже если в тот момент это не показалось вам серьезным.
