Лукас перестал похлопывать меня по спине и непонимающе нахмурил лоб.
— И это ужасно, потому что…?
— Потому что он только вчера сказал, что любит меня!
Лукас выглядел еще менее понимающим, если такое было возможно.
— Но это не кажется мне самым плохим фундаментом для дружбы.
У меня моментально высохли слезы, как будто кто-то вытащил из розетки штепсель комнатного фонтана.
— Дедушка! Ну не будь же таким непонятливым! — закричала я. — Сначала он меня поцеловал, потом я выяснила, что это все было лишь особой тактикой и манипуляциями, а потом он выдает Давай-останемся-друзьями-заявление!
— О! Понимаю. Какой… э-э-э… негодяй! — Лукас выглядел все еще не полностью убежденным. — Прости пожалуйста, но мы же говорим не о том юноше де Вилльере, номер одиннадцать, Бриллиант?
— Нет, — сказала я. — Мы говорим как раз о нем.
Дедушка застонал.
— Ты подумай! Мальки! Как будто вся история и так недостаточно запутана! — Он бросил мне носовой платок, не бумажный, а из ткани, забрал у меня школьную сумку и энергично сказал: — С рыданиями покончено. Сколько у нас есть времени?
— В двадцать два часа по твоему времени я прыгну обратно. — Как ни смешно, но выплакаться пошло мне на пользу, гораздо больше чем взрослый вариант злости. — Что ты там говорил о рыбе? Я немного голодна.
Услышав это, Лукас рассмеялся.
— Ну, тогда идем наверх. Тут внизу как-то клаустрофобично. Мне все равно нужно позвонить домой и сказать, что я задерживаюсь. — Он открыл дверь. — Идем, малёк. Ты можешь мне все рассказать по дороге. И не забудь: если мы кого-нибудь встретим, ты — моя кузина Хэйзел из деревни.
Еще через час мы сидели в бюро Лукаса, и головы наши почти дымились. Перед нами лежала куча записочек, на которых, в основном, были года, кружки, стрелки и вопросительные знаки, кроме этого, толстые фолианты в кожаных переплетах (Хроники Хранителей за многие десятилетия), и обязательная тарелка с печеньем, которого, похоже, у Хранителей во все времена было предостаточно. Насчет мальков было очевидно какое-то недоразумение.[7] Жаль.
— Слишком мало информации, слишком мало времени, — повторял то и дело Лукас. Он метался, как тигр в клетке, и рвал на себе волосы. Постепенно они полностью растрепались несмотря на бриолин. — Что может быть спрятано в этом сундуке?
— Может быть, книга со всей необходимой мне информацией? — сказала я.
Мы без проблем миновали охранников у лестницы, молодой человек все еще спал, как и в мой прошлый визит. Только от алкогольного духа, исходящего от него, становилось плохо. Вообще, похоже, что в 1956 году у Хранителей все было далеко не так строго, как я думала. Никого не удивляло, что Лукас остался на сверхурочные, и никому не мешало, что кузина Хэйзел из деревни составляла ему общество. Правда, в это время в здании почти никого не было. Молодой мистер Джордж уже ушел домой, о чем я сожалела, потому что с удовольствием бы увиделась с ним еще раз.
