Боль туманила мозг. Макс упал в автокресло и разрыдался. Он ненавидел себя за эти слезы. Когда она придет, он не откроет дверь. Он обещал ей сюрприз — и подвел. Единственное, что теперь оставалось, говорил ему голос в его голове, — это сделать вид, что он не существует.
Дэйна не могла понять, что происходит. Замка не было, но дверь оказалась заперта. Кажется, изнутри. Она толкала изо всех сил, но дверь не поддалась. Конечно, сначала она пыталась стучать — бесполезно. Дэйна посмотрела на часы на телефоне. Час тридцать, как они и договаривались. Она сбежала сразу после английского, зная, что он уже ждет ее. Она набрала короткое сообщение: «Где ты?» Поставила в конце «X», что означало «целую», но стерла, перед тем как отправить.
Она сидела на траве возле хижины, дожидаясь ответа, и смотрела, как по ноге ползет жук. Осеннее солнце, пробиваясь сквозь листву, приятно согревало. Дэйна подумала, что сидит на единственном, сколько хватало глаз, приятном клочке земли. Вокруг лишь мусор и серость. Только голубая арка моста, который выдерживал вес целых поездов, выделялась своей хрупкой красотой. Дэйна подумала о людях, строивших этот мост давным-давно, много лет назад. Сейчас они все мертвы.
Макс не ответил на эсэмэску. Она встала и пнула ногой стену лачуги. Она была здесь до этого всего раз и понятия не имела, почему Макс назначил встречу именно в этом месте. Он же мог встретиться с ней и в столовой, верно?
Моя хижина. 1.30 завтра. Приходи.
Сообщение пришло вчера поздно вечером. Она уже была в постели. Она еще подумала, что как-то это неправильно — читать сообщение от него, лежа под одеялом в ночнушке. Заснуть было невозможно, потому что мама и Кев громко ругались внизу.
Дэйна решила отправить еще одно сообщение, чтобы узнать, где его черти носят. А через несколько секунд услышала, как в хижине пиликнул мобильник. Пока она шла к двери, раздался еще один сигнал.
— Макс, что за тупые шутки? Открой дверь!
Тишина. Потом послышался шум и на пороге показался Макс. В тени хижины он выглядел очень мрачным.
— Ты что, плакал?
Макс пожал плечами. Дэйна вошла. На краю автокресла лежал зажженный косяк.
— Я возьму?
Она затянулась. Накрыло знакомое ощущение, будто мозг покидает тело. Ей нравилось это ощущение. Правда, она не любила совсем выключаться, терять контроль.
— Ты все тут на хрен спалишь, если будешь оставлять косяк зажженным.
Она упала в потертое кресло. Сердце на миг замерло, как обычно после первой затяжки.
