— А я ведь предупреждал, — вздохнул Ратибор. — Теперь, вини только себя.
Он спустился с крыльца, опираясь на толстый, толщиной с предплечье, посох. Но наметанный взгляд Сергея, сразу определил — ему этот посох, что зайцу пятая нога. Движения легкие, уверенные, совсем не старческие. Сам здоровый как бык, тяжелый, в размахе не косая сажень, а все две, но двигается так, что ни один камешек под ногой не хрустнет. Если годы избили крупное лицо глубокими морщинами, то ни силы ни ловкости не забрали. Рассказ корчмаря приобретал все большую достоверность.
Ратибор остановился не доходя до молодого человека трех шагов — надежное расстояние, любой удар успеет заметить. А вот сам в выигрыше — и руки длиннее, и ноги, да и сам выше на голову.
Волхв застыл, казалось, даже дышать перестал. Сейчас он напоминал гору — даже голова укутана буйными седыми кудрями, словно вершина снегом. Сергей напрягся, пристально следя за его глазами. Не зря глаза называют зеркалом души. Ударить незаметно не трудно, а вот сделать так, что бы глаза не выдали — не каждый сможет. Сергею оставалось уповать лишь на то, что витязь этой наукой не владеет.
Луна, залила округу безжизненным белым светом, раскидывая тени, и причудливо меняя очертания предметов. Лес замер, словно зритель ожидающий развязки интересного рассказа. Ни птица не свистнет, ни ветер листьями не зашуршит. Полная тишина.
Глаза Ратибора сверкнули отражая луну, посох взвился и мощно ударил в голову молодому наглецу, посмевшему нарушить покой мирного старца. Не зря Ратибор получил прозвище Всполох. Как молния мелькнули, до сего момента расслабленные руки… Вот только наглеца в том месте уже не было.
Сергей бросился в сторону, ловко подныривая под дубину, схватил, резко развернулся и, отшагнул, взвешивая в руках тяжелый, резной посох.
Ратибор посмотрел на свои широкие ладони, словно не веря, что они больше не сжимают верную шалопугу. Потом перевел взгляд на Сергея.
— Ловко, — похвалил он. — Откуда эту хитрость знаешь?
— Я много чего знаю, — самодовольно хмыкнул Сергей.
— Да неужто? — усмехнулся волхв. — И это знаешь?
Сергей ничего не успел понять, как небо вдруг почему-то оказалось внизу, а сверху, по лопаткам больно ударила твердая земля.
— Не знаешь, — снова усмехнулся Ратибор. — Не хвались идучи на рать, а хвались идучи с…
Он кашлянул в бороду, и протянул руку.
— Вставай. Коли смог у меня шалопугу извернуть, послушаю я, что у вас за дело. — И, повернувшись к Лике и Яросвету, крикнул. — Коней у забора привяжите. Конюшни у меня нет, и огород топтать не дело. Авось, до утра не съедят.
