Было трудно принять решение. С одной стороны, она могла уже забыть о наших двух арестантах, и они, по крайней мере в ближайшее время, могут быть в безопасности. Напоминание о них может стать фатальным, Стасова может решить, что их следует расстрелять.
Моя мама не могла спать всю ночь. Что ей следует делать? В конце концов, она решилась и пошла к этой женщине. Она получила аудиенцию и просила за сына, об освобождении отца не могло быть и речи. Стасова сказала: «Нет, белому офицеру не будет прощения». Мама вернулась домой в отчаянии. То, чего она боялась больше всего, случилось, и она виной этому. Своей просьбой она напомнила этой женщине о существовании Кота. Бедная мама, через какие муки она прошла!
На следующий день от того же друга мы узнали, что эта женщина никого не любит, кроме своей сестры по фамилии Яковлева, которая в это время умирала от испанки. Мама поспешила туда, где жила Яковлева. Сначала ей не разрешали пойти к больной, но в конце концов она оказалась у постели умирающей женщины. Мама опустилась на колени перед ней и умоляла о сыне. Она просила Яковлеву упомянуть о сыне, когда придет ее сестра. Мама оставила свое имя и вернулась домой. Прошел день или два. Я была в кухне, делая что-то из обычного овса, которым кормят лошадей. Он был выдан нам вместо хлеба. Мне посчастливилось также достать большую селедку. Я пропустила всё через мясорубку — и овес и селедку с головой и костями — сложила все на сковородку и собиралась добавить воды, как вдруг кухонная дверь открылась и вошел Кот. Я от удивления чуть не уронила всё это на пол. Неужели это действительно Кот? Как это может быть? Мы вместе поспешили в спальню матери. Казалось, что свершилось чудо.
Кот рассказал нам, что утром в его камеру, где он содержался вместе с папой, пришли стражники и приказали ему собрать свои вещи и выходить. Эта фраза всегда употреблялась независимо от того, покидал ли узник камеру, чтобы быть расстрелянным или отпущенным на свободу. Он был освобожден, но мы еще долго не знали, что происходило за сценой.
По-видимому, после того как мама ушла от Яковлевой, больной стало еще хуже. Стало ясно, что ей осталось недолго жить. Ухаживавшая за ней женщина послала за Стасовой. Когда та пришла, Яковлева повторяла снова и снова одну и ту же фразу: «Отдай матери ее сына, отдай матери ее сына». В конце концов Стасова вышла и расспросила женщину, смотревшую за сестрой. Что за мать и что за сын, о которых говорит ее сестра? Ей было показано имя, оставленное моей матерью.
