Белые чудища продолжали шагать к домам.
«Вторжение, – подумал вышедший наконец из столбняка Белецкий. – Это же вторжение, это же по-настоящему, не в кино… Господи, их же должны были засечь… Где же войска?.. Опять прозевали?..»
Светлые коконы плыли и плыли к черным дискам, и пропадали в них, и целые и невредимые дети молча провожали их глазами.
«Они же нас похищают… Они же нас воруют, как кур… Зачем? Для супчика? Куриный супчик?! Господи, и позвонить неоткуда…»
Он зачем-то натянул футболку и, так и не разгибаясь, очень осторожно покинул балкон. Медленно закрыл балконную дверь и сел на пол, не в силах справиться с дрожью.
– Спо…койно, Ви…тя, спокой…но… – прошептал он и замер, услышав женский визг, донесшийся с улицы.
«Они сюда не доберутся… Господи, кто-то же их должен был заметить!.. Они меня не найдут… Спокойно, Витя…»
Мыслей было теперь слишком много, они теснили друг друга, ускользали и возвращались, мешая действовать. Он так ничего и не успел предпринять, и когда запертая входная дверь с шумом упала на пол прихожей, продолжал сидеть у балкона, обхватив колени руками. Кубообразная голова без лица просунулась в комнату, огромное белое тело перегородило дверной проем. Он выставил вперед собой ладони, пытаясь защититься от летящей светлой нити, почувствовал мгновенный жар – и провалился в темноту, растворившую сознание.
…Безликие гиганты в белых плащах бродили по городу, перешагивая через дома, настигая и топча удирающие автомобили, и огромными кувалдами с грохотом били по крышам, вгоняя в землю перекосившиеся крошащиеся стены…
Этот грохот заставил Виктора открыть глаза. Приподнявшись на локте, он обнаружил неподалеку знакомого парня с лопатой. Парень с размаху молотил своим инструментом по облицованной дымчато-белым кафелем стене, плавным изгибом переходящей в сводчатый потолок, и яростно, со всхлипом, приговаривал:
– Я т-те, бляха, покажу!.. Я т-те, бляха, покажу!..
– Кончай уродоваться, – посоветовал кто-то из-за спины Белецкого, и в словах этих, казалось, заключалась некая магическая сила, потому что черенок лопаты с треском раскололся и сосед Белецкого по подъезду вынужден был прекратить свое шумное занятие.
Виктор поднялся, ощущая легкую слабость в ногах. Голова немного кружилась, словно после трех бутылок пива, но в общем самочувствие было вполне нормальным. Он вспомнил предыдущие события и к нему вернулся страх, смешанный с радостью. Он радовался тому, что остался жив, и нет вокруг никаких белых чудищ с квадратными головами, и не рассекают воздух странные светлые нити…
