Ободренный Белецкий, забыв об усталости от непривычного труда, что называется, на одном дыхании прикончил оставшиеся лунки и тоже оказался в числе передовиков, которые, сбившись в кучку, утомленно лежали и сидели посреди бесконечного поля. Белецкий не стал присоединяться к ним. Вновь пробудившееся журналистское любопытство, усохшее было от монотонной работы, так и подталкивало его к Кубоголовому.
Памятуя о печальном опыте торговки Валентины, он действовал не спеша, всем своим видом стараясь продемонстрировать миролюбие. Аккуратно положил на землю губку и кисточку и медленно направился к безучастному Кубоголовому, опустив руки и развернув их ладонями к надзирателю, чтобы тот убедился: никаких кастетов или лазерных пушек у землянина нет и быть не может, а идет землянин для того, чтобы просто мирно побеседовать, пообщаться с долгожданным братом по разуму. Сколько же годочков ждали-то мы вас, братаны вы наши ненаглядные, все глазоньки-то свои в телескопы проглядели, все радиошумы космические-то прослушали – голосочек ваш пытались разобрать, и посланьица-то вам посылали, и в Туманность Андромеды информацию направили, и «Пионер» с картиночками запустили, все мечтали о вас, книжечки писали, бредили вами, язык космический разработали, чтобы покалякать с вами по-доброму, за чашкой чая или за кружкой пива, или за стаканчиком настоечки горькой, «Степной», ноги вяжущей, мозги напрочь отшибающей… А вы? Налетели яко половцы или хазары некрещенные, как нечисть татарская и в полон угнали. Аль у вас, нехристей, с сельхозтехникой напряженка, аль у вас вообще аграрному вопросу должного внимания не уделяется? Так закупайте, черт вас всех побери, договорчики с нами заключайте, у нас ведь в городе завод-то во-от текущий имеется – бывший флагман сельхозмашиностроения бывшего Советского Союза…
Поймав себя на этих мыслях Белецкий понял, что, кажется, оправился от нокаута похищения. Впрочем, тут же поправил он себя, похищение еще не нокаут. Нокдаун. Еще можно подняться, оклематься до последнего возгласа рефери. Нокаут – это если их используют, а потом зароют прямо здесь, на поле. В большой братской могиле. Нехорошо, коли так. На Земле и без всяких пришельцев-налетчиков хватает любителей больших братских могил…
Приблизившись к Кубоголовому, Белецкий остановился и осторожно вытянул руку перед собой. («Еще один придурок нашелся!» – раздраженно прокомментировали из группы передовиков.) Пальцы его наткнулись на невидимую пружинящую преграду, и он напрягся в ожидании болезненных ощущений. Но боли не было. Надзиратель если и не поощрял эксперименты Белецкого, то и не препятствовал пока их проведению. Воспрянувший духом Белецкий нажал посильней – и почувствовал, как упругий барьер выталкивает его руку. Противодействие, как и учили в школе, оказалось равным действию.
