— Ключи. Чтобы проникнуть внутрь. — Его дыхание было прерывистым и глубоким.
— Ах да. — Она потрясла головой, чтобы вернуть себе способность думать. — Они в моей сумочке. Но где она?
— Здесь. — Ее сумочка торчала из кармана его пиджака. Он вытащил ее и передал Марджи.
Марджи сделала глубокий вздох, достала ключ, открыла дверь и снова обняла Ника. Невозможно было так долго оставаться без его объятий.
Так, обнявшись, они и вошли в ее квартиру. Поскольку оба уже давно чувствовали, как им мешает одежда, разделяющая их жаждущие слияния тела, Марджи тут же начала стягивать с Ника пиджак, а его нетерпеливая рука потянула молнию на ее платье. И вдруг в глубине комнаты раздался мужской голос:
— Марджи?
Она остолбенела. На столе около тахты зажглась лампа, и на них сонно уставился необыкновенно симпатичный мужчина, которого они, очевидно, разбудили своим вторжением. У него были холодные голубые глаза, черные волосы, а крепкую поджарую фигуру облегали черная тенниска и черные джинсы.
— Ты не одна? — спросил он сонным голосом.
Ник устремил пронзительный взгляд на свою спутницу и произнес:
— Дорогая, может быть, ты объяснишь мне, что здесь происходит?
— Дорогая? — удивился мужчина и поднялся с тахты.
Ник отметил, что незнакомец достаточно высок, но все же ниже, чем он. Он почувствовал это свое физическое превосходство, как может почувствовать его подросток по отношению к своему сверстнику. Медленно засунув руки в карманы, он расставил пошире ноги и вперил жесткий взгляд в чужака.
Ник был зол, так зол, что готов был драться. Как в детстве — отчаянно, не чувствуя боли, не замечая крови, текущей из разбитой губы. С одной только целью, одной мыслью — наказать обидчика. Только что, минуту назад, он был в раю, он обнимал желанную женщину, она обнимала его, они были почти единым целым. Оставался один шаг, чтобы эта цельность стала полной и неразделимой. Один шаг до наслаждения, до успокоения всех его взбаламученных чувств, до остуды его разгоряченного тела… Нестерпимая досада и злость. Вот что он испытывал сейчас. Ревности не было. Пожалуй, не было. Кого ревновать? Женщину, которая его обманула? О, черт бы побрал всех и вся!
Сквозь красный туман, мгновенно и страшно затопивший его сознание, Ник услышал спокойный и нежный голос Марджи.
— Хауэлл, не волнуйся. Это полицейский.
— Полицейский? — Мужчина приблизился к Марджи. — С каких это пор полицейские называют обычных сограждан «дорогими» и одеваются как официанты?
