После того, как в Москве отпраздновали Кучук-Каннарджийский мир, Екатерина со свитой отправилась в Коломенское, а оттуда в Царицыно — на «сельский праздник», устроенный Потемкиным. Для поездки Екатерины была устроена специальная дорога — тысячи крепостных, согнанных плетями с окрестных деревень, мостили и засаживали ее березками. По этому «Московскому проспекту» проследовал поезд Екатерины.
«Блестящая карета императрицы, — рассказывает современник, — запряженная осьмью кровными, неаполитанскими лошадьми, головы которых были украшены кокардами; на ремнях кареты ея сидели пажи — впереди бежали прыткие скороходы, по бокам двигались тяжелые кавалергарды и кирасиры в белых мундирах, сверкая серебряными кирасами, а сзади галопировали легкие уланы с цветными флюгерами на пиках; усатые кучера и форейторы, распудренные, с длинными косами и бичами… В Царицыне императрицу ожидал роскошный полдник».
Разомлевшая и потная Екатерина, с оплывшими румянами на дряблых щеках, добралась до шалаша из сена и цветов и наслаждалась «сельским праздником».
Ловкий и хитрый режиссер Потемкин еще накануне приказал согнать множество крестьян и крестьянок, выбрав наиболее миловидных и статных. Перепуганным парням и девушкам приказали одеть самое лучшее платье, а у кого его нет — взять у соседей: мужчины должны нарядиться в кафтаны, женщины — в цветные сарафаны и кики, украшенные стеклярусом… Всем приказано взять косы. Путаясь в длиннополых кафтанах и сарафанах, изнемогая от жары, косцы вышли в поле, ожидая сигнала начать сенокос…
Когда Екатерина отдохнула от дороги, дали знать старосте, и тот скомандовал:
— Начинай! Петь весело, а него запорю на конюшне…
Засверкали на солнце косы… Люди, привыкшие работать в домотканных полотняных рубахах, ошалело косили и пели старинную хоровую «закатную песнь»:
А вы нутежь, косари,
Руки в бока подопри,
Распотешивайтесь,
Расшевеливайтесь…
Ай люли, ай люли,
Расшевеливайтесь…
Скоро Екатерине наскучило слушать поющих крестьян, и она отправилась осматривать свое владение. Сопровождавший ее Потемкин вкрадчиво сказал:
— Ваше величество, здесь дивно будет возвести замок в мавританском вкусе.
Потемкин еще находился, повидимому, под впечатлением баженовских мавританских павильонов на Ходынском поле. Екатерина, неоднократно говорившая, что желает видеть все «в римском духе», быстро согласилась с фантазией неуравновешенного, без определенных вкусов, Потемкина.
— Поручить моему архитектору Баженову составить прожект дворца…
