Баженов понимал всю тягостную неопределенность своего положения в этом феодально-крепостническом обществе, но все же он не терял надежды. В резерве была еще дружба с наследником Павлом, которого, в связи с поручениями масонской ложи, он стал навещать чаще.
Павел находился в подавленном настроении, был раздражен и страдал подозрительностью: он постоянно опасался насильственной смерти или заточения в каземат. В нем клокотала ненависть к матери — Екатерине II. Последняя с какой-то жестокой систематичностью подвергала своего сына преследованиям и унижениям: когда у Павла умерла жена, Екатерина участливо пригласила сына к себе во дворец и передала ему пакет с письмами покойной жены… Прочтя их, Павел убедился, что его жена и мать его детей имела любовную связь с другим человеком… Павел скрежетал зубами, но молчал. Он находился в жалкой зависимости от Екатерины: не имея личных средств, он вынужден был выклянчивать деньги у императрицы. И она издевалась, читала ему нравоучения о бережливости, выбрасывала ему небольшие подачки или вовсе отказывала в них, в то время как вся столица знала, что она раздает своим любовникам миллионы рублей и десятки тысяч крепостных.
Баженов говорил Павлу о непристойном поведении его матери.
Павел только хмуро поддакивал. Обо всем этом он знал больше, чем думал Баженов…
Баженов пытался утешить Павла прописями из масонского катехизиса о нравственном совершенстве, о подчинении чувств разуму, устремленному к «человеколюбию». Павел слушал опального архитектора и думал, что настанет, наконец, день, когда он взойдет на престол… Тогда наступит час его расплаты, жестокой и беспощадной…
Баженов вернулся в Москву в твердой уверенности, что ему удалось крепко связать Павла с масонским движением.
В это время в Москве находилась и Екатерина.
***
Поросшие лесом холмы, живописные пруды с плавающими лилиями и кувшинками, извилистая речка Городенка, протекающая по цветочным лужайкам, и прячущиеся в тени ветхие строения усадьбы «Черная грязь» — самое красивое и живописное место под Москвой.
Усадьба эта приглянулась Екатерине. Здесь она мечтала по временам уединяться от шума и блеска столичной жизни.
Про усадьбу Екатерине впервые рассказал Потемкин; она приказала купить усадьбу и переименовать ее в Царицыно.
— Мы здесь создадим свое Царское село, — заявила Екатерина.
Потемкин увлекался в это время романтическими руинами замков, монастырей. «Приелись все одни и те же формы, казавшиеся каким-то заколдованным кругом, и в поисках острых ощущений, а главным образом, благодаря постоянной возне с классическими руинами, набрели на руины готических соборов, не менее, если еще не более живописных» (И. Грабарь).
