Уже тянулись подводы с материалами для дворца. На Калитниковском поле устроили кирпичный завод. В «Московских ведомостях» печатались публикации с предложением брать поставки на лес, песок…
Душою всего дела был Баженов.
Иногда он оставлял работу и с опущенной головой шел по Кремлю. Ближе к реке тянуло свежестью воды, внизу, под горой, шумели рабочие, оборванные и худые, выезжали подводы со строительным мусором, а беззубые старухи, страшные и косматые, проклинали и сулили гибель безбожникам, которые разрушают храмы… За Москва-рекой лежало зеленеющее Замоскворечье, с кривыми узкими улицами и верхушками бесчисленных церквей. Через деревянный Москворецкий мост, к домику у красной церкви, часто направлялся Баженов.
В доме стариков Каржавиных жила сирота Груня — Аграфена Лукинична. Баженов сделал ей предложение. Будущее казалось обоим радостным и счастливым. Вскоре они поженились.
С этой поры Баженов ощущал свою жизнь полнее, ярче и тем радостнее отдавался любимой работе.
Начиналась сборка отдельных частей модели.
Екатерина изрекала:
— Мы теперь желаем все римское…
Баженов низко склонял голову и целовал протянутую руку императрицы.
Но Баженов не был подражателем. Он быстро убедился, что в вопросах искусства, а особенно архитектуры, Екатерина так же невежественна, как и ее предшественница. В своих оценках Екатерина руководствовалась настроениями, а не образованием и вкусом.
Баженов знал, что императрице нужны громкие, прославляющие ее царствование дела, крупные, для всех очевидные достижения, которые она могла бы приписать себе.
Баженов в успехе начатого дела не сомневался.
— Вы желаете, государыня, римское…
Кремлевский дворец превзойдет термы Диоклетиана в Спалато на восточном берегу Адриатического моря — огромное здание, распланированное по типу римского лагеря. Нужно превзойти все декоративные особенности дворца Диоклетиана — карниз над средними колоннами, подымающийся круглой аркой, аркадные стены на колоннах, связанных непрерывным рядом крупных арок, и ряд других особенностей римского дворца.
Большой Кремлевский дворец должен превзойти даже грандиозные термы Каракаллы, с их огромными залами и бассейнами, окруженными двориками и садами. По красоте он не будет уступать Лувру и Версалю, столько раз доставлявших Баженову наслаждение ясностью своих пропорций.
Вся величественная архитектура прошлого возникала в воображении русского зодчего, когда взыскательные руки вычерчивали контуры и силуэты отдельных частей дворца.
