Приблизительно к середине XVIII века во французском искусстве намечается перелом, вызванный активным идеологическим наступлением буржуазии. Крепнущая буржуазия требует от искусства добросовестного реализма. В это же время производится замечательное археологическое открытие, которое еще более способствует появлению нового стиля. В Южной Италии открываются руины древнего города Помпеи, и перед миром воскрешается замечательная архитектура древнегреческой цивилизации. В обществе и литературе вырастает небывалый интерес к греко-римской культуре. Величие и мощь, соединенные с простотой и строгостью линий античной архитектуры, становятся близкими идеологии крупной буржуазии, в своих верхних слоях связанной с дворянством.
Французский классицизм, ориентировавшийся на античность, выдвигал на первый план систему, дисциплину, логику. Ясность, закономерность, строгий порядок и логическое развитие идей, правильная организация пространства — таковы основные требования, которые классицизм предъявлял архитектуре.
Рационалистическое мировоззрение революционной тогда буржуазии оказывает влияние на дворянское искусство, которое опрощается, отказывается, после недолгой борьбы, от кричащей нарядности и бьющего в глаза легкомыслия.
В работах учителей Баженова — де Вальи, Габриэля, Пейра, Суффло — видна эта торжественная мощь классицизма, навсегда пленившего сына московского дьячка. Несравненным шедевром классического стиля является композиция Луврской колоннады и грандиозный ансамбль Версальского дворца, изучению которого Баженов посвятил много времени.
Тяга к античности внесла новую струю и в преподавание той эпохи. Усиленно изучается Витрувий, и его труд становится необходимым пособием при составлении планов всех новых сооружений.
Официальным наставником Баженова был Шарль де Вальи, ученик Ж. Ф. Блонделя, считавшего расцвет классицизма закономерным: «Все открытия в архитектуре уже сделаны — нам остается согласовать эти принципы в наших произведениях. Поэтому мы должны избегать контрастов, мы должны помнить о превосходных образцах античности, согласовать их принципы с нашей практикой»… — В этом высказывании уже была заложена программа классицизма, певцом которого в России стал Баженов.
***
Незаметно промелькнули полтора года учения в Париже. Настала горячая пора экзаменов в Академии. Экзамены могли держать желающие, уверенные в своем успехе. Баженов явился первым.
Биограф Баженова, Болховитинов, рассказывает: «Успехи его были чрезвычайные, так что по собственному своему желанию представ на публичный экзамен в Парижской архитектурной Академии, приобрел он перед многими иностранными сверстниками преимущественное одобрение. Его следовало бы там наградить золотою медалью, но как таковая награда в сей Академии давалась только питомцам католического исповедания, то на удостоений оной в засвидетельствование даны ему были только диплом за подписанием академиков Лероа, Суффлота, Габриэля, академического секретаря Бребиона и, наконец, самого генерал-директора маркиза де Мариньи».
