Комната постепенно приняла пристойный вид. Отвалившаяся со стены штукатурка была завешена этюдами Лосенко и гипсами, полками с книгами.
Лосенко, распевая — раньше он готовился в церковные певчие — писал свою картину «Чудесный лов рыбы». Баженов копировал чертежи или вырезал из дерева модели дворцов.
Художественное воспитание Баженова проходило под руководством зрелых и даровитых мастеров парижской Академии, как Ж. Суффло, создатель парижского Пантеона, А. Ж. Габриэль, строитель Малого Трианона, Пейр. Главным наставником Баженова был королевский архитектор Шарль де Вальи.
Баженов вставал с рассветом и, если не работал дома, уходил в Академию или бродил по Парижу, изучая памятники архитектуры. Он сделал модель римского храма Весты по Витрувию и показал его де Вальи. Тот изумился и не поверил, что это сделано его молодым учеником — так отчетливо и с такой математической точностью.
— M-r Basile изволит шутить? — спросил де Вальи.
Но Баженов принес еще несколько моделей, и профессор рассыпался в комплиментах, не сомневаясь в блестящих дарованиях своего русского ученика.
— Вы, сударь, составите украшение вашего отечества, однако помните, что при ваших талантах вам недостает знания математики, чистейшей и лучшей матери всех наук…
Свои досуги Лосенко и Баженов часто делили с молодыми веселыми прачками, водили их в ресторан «Золотой каплун», не отличавшийся чистотой и изысканностью яств, но дешевый и отпускавший в кредит. Иногда художников навещал соотечественник Федор Каржавин — сын купца, изучавший в Париже коммерцию, завсегдатай кофеен и бульваров, где он вместо коммерции слушал вольнолюбивые рассуждения энциклопедистов. Получив из России денежный перевод, Каржавин немедленно его пропивал, угощал художников, а в минуты безденежья приходил и жаловался, что его донимают «перюкеры, портные, мастера, башмаки делающие», угрожая за неуплату долгов упечь в тюрьму. Так житейски познавалась наука коммерции.
Когда Баженов развивал свои грандиозные планы, Каржавин пытался его отрезвить подобными тирадами:
— Ты полагаешь, что искусство красотою своею уравнять может и вельможу и бедняка. А вот король совсем не почитает искусства господина Вольтера, а бедный народ и здесь и в России не поймет величия собора Нотр-Дам или церквей, коими хочешь ты мир украсить, ибо голод и нужда разучили народ молиться…
Баженов учился в Париже в период усилившейся борьбы социальных формаций, получившей свое отражение в искусстве в виде смены стилевых течений.
