– Согласен, капитан, – сказал Дэниел, – и я думаю, именно поэтому те, кто производит роботов, обычно не ограничивают определение человека, а наоборот, расширяют насколько возможно. Но соляриане оставили планету. И тот факт, что надзирательница над роботами имеет такую опасную программу, лучшее доказательство, что соляриане действительно ушли и не встретятся здесь с опасностью. Соляриане в данный момент имеют касательство лишь к тому, чтобы ни один несолярианин не ступил на планету.
– Даже другие космониты?
– Полагаю, капитан, что было бы трудно определить человеческое существо, если включить десятки различных космонитских оттенков и исключить множество поселенческих. Определение только по одному солярианскому и то достаточно трудно.
– Вы очень умны, Дэниел, – сказал Диджи. – Я не одобряю роботов – конечно, не их самих, а их влияние на общество. Однако иметь робота вроде вас рядом с собой, как вы когда-то были с Предком…
– Боюсь, что не выйдет, Диджи, – вмешалась Глэдис. – Дэниел никогда не будет ни подарен, ни продан, а силой его взять нелегко.
Диджи с улыбкой поднял руки.
– Я просто помечтал, леди Глэдис. Уверяю вас, законы Бейли-мира сделали бы для меня немыслимым обладание роботом.
Жискар неожиданно сказал:
– Не позволите ли мне, капитан, добавить несколько слов?
– А, робот, который ухитрился избежать действия и вернулся, когда все было кончено!
– Мне жаль, что все выглядит так, как вы утверждаете. Но, несмотря на это, вы разрешите мне кое-что добавить?
– Ладно, давайте.
– Похоже, капитан, что ваше решение взять с собой в экспедицию леди Глэдис хорошо сработало. Не будь ее, вы все были бы быстро убиты, а корабль разрушен. Только способность леди Глэдис говорить по-соляриански и ее мужество при встрече с надзирательницей изменили результат.
– Не совсем так, – возразил Диджи. – Мы все были бы убиты, возможно, даже леди Глэдис, если бы не случайность, что надзирательница дезактивировалась.
– Это не случайность, капитан, – сказал Жискар, – и так не бывает, чтобы робот сам собой вдруг дезактивировался. Была причина.
Как мне рассказывал друг Дэниел, леди Глэдис приказала надзирательнице прекратить действия, но у той были очень сильные инструкции. Однако действия леди Глэдис смазали решимость надзирательницы. Тот факт, что леди Глэдис даже по определению надзирательницы бесспорно была человеком и действовала так, что могла вынудить надзирательницу повредить ей, а то и убить, еще больше смазало решение робота. Таким образом, в критический момент два противоположных требования – уничтожить нелюдей и удержаться от нанесения вреда человеку – уравновесились, и робот застыл, неспособный ни к каким действиям вообще. Его контуры сгорели.
