Главное – мозги в толпе.
Мозги в такой плотной толпе, что Жискар не мог выделить индивидуумов. Массы мозгов смешивались и сплавлялись в обширную пульсирующую серость, где можно было заметить лишь периодические искры подозрительности или неприязни, возникающие всякий раз, когда кто-то из этого множества людей смотрел на Жискара.
Лишь когда Фастальф был на конференции с небольшим количеством должностных лиц, Жискар мог иметь дело с индивидуальным мозгом, и это было важно.
Память медленно шла к точке, близкой к концу пребывания на Земле, когда Жискар наконец сумел остаться наедине с Бейли. Он минимально воздействовал на несколько мозгов, чтобы они решили сделать на некоторое время перерыв.
Бейли сказал виновато:
– Не думайте, что я игнорировал вас, Жискар. Просто у меня не было случая побыть с вами наедине. Я не из больших шишек и не могу располагать своим временем.
– Я так и понял, сэр, но сейчас мы можем побыть вместе некоторое время.
– Хорошо. Доктор Фастальф сказал мне, что Глэдис живет хорошо. Но он мог сказать это по доброте, зная, что я хочу услышать. Вам я приказываю говорить правду. Верно, что у Глэдис все в порядке?
– Доктор Фастальф сказал вам правду, сэр.
– И вы, я надеюсь, помните мою просьбу, когда мы в последний раз виделись на Авроре, охранять и защищать Глэдис?
– Друг Дэниел и я, сэр, помним вашу просьбу. Я устроил так, что когда доктора Фастальфа не будет в живых, мы с другом Дэниелом станем частью штата мадам Глэдис. Тогда у нас будет еще больше возможностей оберегать ее от вреда.
– Это будет уже после меня, – печально сказал Бейли.
– Я понимаю, сэр, и сожалею об этом.
– Помочь этому нельзя, но кризис придет – или может прийти – даже раньше смерти доктора Фастальфа. Но все равно уже после моей.
– Что вы имеете в виду, сэр? Какой кризис?
– Кризис может произойти, потому что доктор Фастальф говорит на редкость убедительно. Есть и другие факторы, действующие вместе с ним, и это дает возможность решения задачи.
– И что же, сэр?
– Все чиновники, с которыми говорил доктор Фастальф, теперь с энтузиазмом поддерживают эмиграцию. Раньше они не благоволили к ней, во всяком случае, относились благосклонно, другие относились к ней сдержанно. А теперь, коль скоро создающие мнение лидеры отнеслись благосклонно, другие последуют за ними. Это пойдет, как эпидемия.
– Но вы этого и хотели, сэр.
– Это, пожалуй, превышает мои желания. Мы будем распространяться по Галактике, но что, если космониты этого не сделают?
