– Да.
– И близки с Амадейро, как я слышала?
– Я имею честь работать с доктором Амадейро, – ответил он с легким подчеркиванием.
Он платит мне той же монетой, подумала Глэдис, но я не приму ее.
– Я и Амадейро имели случай встретиться два столетия назад, и это было крайне неприятно. С тех пор я не имела с ним никакого контакта. Я не стала бы контактировать и с вами, его близким сотрудником, но меня убедили, что эта встреча может оказаться важной. Так что не перейти ли нам к государственному делу?
Мандамус опустил глаза, на щеках его вспыхнул слабый румянец, может быть, от смущения.
– Тогда позвольте мне представиться заново: я – Ленуар Мандамус, ваш потомок в пятом поколении. Я пра-пра-пра-правнук Сантирикса и Глэдис Гремионис. Значит, вы моя пра-пра-пра-прабабушка.
Глэдис быстро заморгала, стараясь не показать, что у нее ощущение громового удара. Ну что ж, у нее были потомки, и почему бы этому человеку не быть одним из них? Однако, она спросила:
– Вы в этом уверены?
– Полностью. Я сделал генеалогическое расследование. В ближайшие годы я намерен иметь детей, так что с меня все равно потребуют такого рода расследование. Если вас интересует, схема между нами – М-Ж-Ж-М.
– То есть вы сын сына дочери дочери моего сына?
– Да.
О дальнейших подробностях Глэдис не спрашивала. У нее были сын и дочь. Она была хорошей матерью, но с течением времени дети стали вести независимую жизнь. Что касается потомков сына и дочери, то она, как принято у космонитов, никогда о них не спрашивала.
Даже встречая кого-нибудь из них, она была достаточно космониткой, чтобы не интересоваться ими.
Эти мысли полностью привели ее в себя.
– Прекрасно. Вы мой потомок в пятом поколении. Если это и есть то личное дело, о котором вы желали говорить, то оно не имеет никакой важности.
– Согласен. Я имею поговорить не о самой генеалогии, а о том, что лежит в ее основании. Видите ли, доктор Амадейро, как я подозревал, знает об этих вещах.
– Да? Каким образом?
– Я думаю, он справляется о генеалогии всех тех, кто собирается работать в Институте.
– А зачем?
– Чтобы знать точно о том, что он отыскал в моем случае. Он человек недоверчивый.
– Не понимаю. Если вы мой потомок, почему это касается его больше, чем меня?
Мандамус задумчиво потер подбородок.
– Его неприязнь к вам, ничуть не меньше, чем ваша к нему, мадам Глэдис. Если вы готовы были отказать мне во встрече из-за него, он тоже готов отказать мне в повышении из-за вас. Немногим хуже было бы, будь я потомком доктора Фастальфа.
