Троя выступила из дымки утром, но долго еще продолжала маячить далеко впереди, еле-еле приближаясь. Отдельные дома Аурел стал различать только к полудню, а вплотную приблизились к ним еще через час.
Девушка потрясла его за плечо, предлагая остановиться. Памятуя о ее нежелании пользоваться интерсвязью, Аурел сразу же затормозил и поднял пластиковое забрало шлема.
– Я сяду за руль, – сказала она решительно. – Чем объяснять тебе куда ехать...
Аурел вообще-то бывал раньше в Трое. С некоторым сомнением он уступил место впереди. Спутница уверенно выжала сцепление и включила скорость. «Барракуда» послушно устремилась вперед, разве только не мурлыча от удовольствия. Аурел опустил ладони на плечи, покрытые серебристой курткой, и понял, что глупо улыбается. И тому, что прикоснулся к ней, и тому, что Мечта, оказывается, тоже любит мотоциклы. Потому что так уверенно и самозабвенно гнать двухколесного друга может только тот, чье сердце умеет биться в такт с мотором.
Теперь он сидел позади, возвышаясь над девушкой, и глядел поверх ее шлема. «Барракуда» на скорости миновала северный шлюз и выбралась на дасфальт. Троя встречала бродяг.
Очень быстро Аурел понял, что не зря девушка отобрала у него руль. Свернув с входной трассы, они долго петляли в сущем лабиринте кривых коротких улочек, то и дело сигая через бордюры и протискиваясь сквозь живые изгороди. Спутница ловко, как кроссер-высшая лига огибала препятствия, при этом не насилуя двигатель и обода. Аурел понял, что от состояния «влюбился по уши» его отделяет в лучшем случае несколько дней.
Их целью был длинный, как барак, дом, полузаправка-полутехстанция. Перед чисто выметенной площадкой пестрели клумбы с цветами; к заправке вели обнесенные низкими киддами дасфальтированные дорожки, а со стороны пристройки виднелся большой размалеванный гигантскими бутербродами и пивными бутылками щит, зазывающий в бар-закусочную. Скользящие ворота нескольких гаражей были открыты, внутри возились механики с карами и мотоциклами; пахло топливом и смазкой.
«Барракуда» замерла у дверей бара. Не успела спутница Аурела снять шлем, рядом возник мрачного и необъятного вида толстяк-бородач в кожаном фартуке. Аурел напрягся, лихорадочно соображая – как можно достойно ответить такой первобытной груде мускулов, но прежде чем он нашел подходящий ответ, девушка радостно повисла у толстяка на шее.
– Привет, Грай!
– Привет, ...
Аурел не услышал имя, потому что в самый неподходящий момент безысходно взвыл неотрегулированный двигатель одного из каров в мастерских и голос толстяка-Грая утонул в надрывном стоне виг-передачи.
