Мы убыстряли шаг, входили в двери, шли по коридорам, проходили через комнаты и холлы всё быстрее и быстрее. Мы почти уже бежали. Айлия не издавала ни звука.
Наконец мы вошли в высокий зал. Он казался живым, а не мрачным и мёртвым. Здесь не чувствовался груз бесконечных лет, и здесь ощущалось дыхание мудрости и энергии, такой сильной, что, казалось, весь воздух напоен ею.
На стенах ещё сохранились украшения, висели гобелены, хоть и потускневшие, но вытканные с необычайным искусством, местами на нас глядели то лицо человека, то морда чудовища, выглядевшие совсем живыми. Можно было подумать, что это не изображения, а зеркальные отражения, и в этих зеркалах отражаются создания, невидимо здесь присутствовавшие и вечно глядящие на своё отражение на поверхности ткани.
Вдоль стен стояли сундуки с резными крышками. Я узнала символы на них — именно они были записаны на свитках Утты. Кто знает, может быть, Утта как раз отсюда и взяла те два свитка. У меня появилось большое искушение подойти к ближайшему сундуку, открыть крышку и полюбоваться на сокровища, хранившиеся там, но я крепко сжала руку Айлии и повела её в медленный обход вдоль стен этого огромного зала, не рискуя выйти в светлую и пустую середину. У стен тоже было достаточно светло, чтобы разглядеть рисунки, сделанные на цветных камнях или на металлических полосах, которые покрывали большую часть стен.
В пол были глубоко врезаны инкрустированные пентаграммы, магические круги, большие или меньшие отпечатки сильнейших магических фигур. Они лежали чуть в стороне от нашего пути вдоль стен. Но за этими символами — ключами к великому знанию — виднелись и какие-то неопределенные расплывающиеся линии, как будто тот, кто продвигался к центру зала, продвигался и в своих познаниях и не нуждался более в конкретных символах в качестве провожатых. Одни из этих знаков я совсем не знала, другие лишь немногим отличались от тех, которые я видела раньше.
Здесь было что-то вроде школы для адептов Силы, вроде Обители Владычиц. Но здесь всё было настолько больше, в неопределённых линиях ближе к центру читались такие намёки, что работавший здесь, наверное, смотрел бы на колдуний, как на детей, делающих свои первые неуверенные шаги.
Ничего удивительного, что здесь ощущалась неувядаемая жизнь. Камни стен за гобеленами и камни под нашими ногами столетия за столетиями впитывали в себя излучения Силы и теперь испускали то, что так долго копилось в них.
